– К старости лет я научился неплохо разбираться в людях, и, хм, если честно, не вижу в вас обычного предателя-коллаборациониста. Вы - жертва собственной неаккуратности и суровости закона, и наверняка мечтаете эту ситуацию исправить. А я хочу отблагодарить вас за помощь в меру моих возможностей, которые велики, но не безграничны. Да, Барраяр нуждается в вас гораздо меньше, чем вы в Барраяре, - но если я брошу на чашу весов свое слово, вы сможете вернуться на службу. Будете слушать дальше?

– Да.
– Я киваю, с удивлением отметив, что голова сделалась неожиданно тяжелой.
– Конечно.

– Разумеется, даже я не могу вернуть вам подданство, а вместе с ним и офицерское звание, - объясняет очевидное принц Ксав.
– Все, с чего вы сможете начать - это должность внешнего агента Службы безопасности, исполняющего ряд разовых поручений по усмотрению своего начальства. Вы продемонстрировали смекалку, наблюдательность и решимость - для рекомендации этого хватит. Я рассчитываю, что храбрости и умения обращаться с оружием вы за время своих злоключений тоже не утратили.

– Вряд ли из меня получится удачный агент внедрения, несмотря на мое прошлое в разведке?
– полуспрашиваю. Последняя фраза доходит до моего мозга не сразу, но когда это случается, я захлопываю рот.

– Вряд ли, - соглашается Ксав.
– У вас слишком заметный акцент, Форберг.

Предложение щедро и совершенно откровенно. Если принц соизволил особо отметить мою сообразительность, он наверняка ждет, что я сделаю логичные выводы и договорю несказанное. Внешний агент, не слишком ценный для своего нанимателя, необходимость ходить под начальством у кого-то вроде Форсуассона, плюс умение обращаться с оружием... Боевик для силовых операций, которому нужны мозги и определенная доля везения, чтобы выпутываться из сомнительных ситуаций живым. Что же, у меня не было шансов рассчитывать на нечто большее. А рисковать жизнью - привычное занятие и единственное, что я умею.

Принц добавляет, видя, что я молчу:

– Подробностей я вам сообщить не в силах, СБ не в моей компетенции. Но, предполагаю, с момента, как вы примете присягу, ваша жизнь окажется гораздо менее спокойной, чем сейчас, вплоть до того самого дня, пока император не подпишет указ о вашем помиловании. Надеюсь, вас это не пугает?

То есть пока копилка моей благонадежности не наполнится доверху, и я не оплачу право вернуться на Барраяр.

Где царствует император, которому я присягал.

Где живет вся моя семья, которая наверняка сочла меня погибшим.

Где мои принципы окажутся нормальными, выговор никому не будет казаться смешным, а поведение - дурацким...

И где мне, выражаясь пафосно, предстоит навсегда существовать с половинкой сердца, потому что Иллуми путь туда будет заказан.

Меня окатывает ознобом.

Так соблазнительно согласиться и принять протянутую щедрую руку, присягнуть, подчинить свою жизнь исполнению чужих приказов - это просто, это всегда составляло мою жизнь, а замашками Старшего Эйри, вечно осуждавшего мою "типично барраярскую любовь к несвободе", я заразиться не успел. Наверняка достойнее встать под ружье на службе Барраяру, чем наемником на жаловании в каком-то постороннем флоте?

Если бы только сейчас я не был вынужден вслепую принимать решение за двоих! Если бы только он ответил на это чертово письмо!

Ксав превратно понимает мое молчание.

– Вы чересчур потрясены предложенным, Форберг, или до сих пор видите в нем какой-то подвох?

– Что... а, нет.
– Пауза, я растерянно дергаю обшлаг куртки, чтобы хоть чем-то занять пальцы.
– То есть да, сэр, но вы не могли о нем знать...

А я не могу знать, куда девался Иллуми, летит ли он ко мне или потерялся где-то в бесконечных путешествиях, давно выбросив меня из головы. Возможно, я потерял его еще месяц назад, и теперь зачем-то выбираю между честью и фикцией. А позволительно ли порядочному человеку в такой момент выбирать?

– Потрудитесь объясниться, Форберг.
– На изрезанное морщинами лицо наползает тень. Кажется, я разочаровал принца.

– Виноват, сэр.
– Секундное смятение проходит, и я спокойно гляжу собеседнику в глаза.
– Ваше предложение было неожиданным, и мне позволено будет попросить минуту, чтобы ответить на него так, как должно?

Он кивает. Но минуты слишком мало, чтобы выбрать. Только чтобы сформулировать то, что и так вертится на языке.

– Я действительно не торгую своей лояльностью, Ваше Высочество. Если когда-либо я смогу оказаться полезным Барраяру, я сделаю это снова, - "если случится чудо и мне не подвернется очередной орешек покрепче бдительного Форсуассона".
– Для этого мне не нужно новой присяги. Но сейчас я обязан верностью не только государству, но и человеку. И пока этот человек не освободил меня от данного мною слова и не отпустил - я не вправе ни предлагать своей стране половину верности, ни рассчитывать на ее доверие, солгав в другом.

– Вы уже кому-то присягали?
– Принц Ксав глядит на меня, холодно сощурясь.
– Цетагандийцам?

А ведь это именно так и прозвучало. О, черт.

– Я никем не завербован и ни с кем не связан присягой, кроме той, что принес вместе с первым офицерским чином, - ставлю я все точки над "i".
– Головой клянусь. Это просто личное обязательство.
– Пауза, и я неохотно поясняю.
– Дождаться.

Ксав усмехается, и веселья в этой усмешке нет.
– Романтика! На этот крючок многие ловятся. Здесь замешана женщина? Или даже мужчина? То, что написано в вашем досье, - правда, Форберг?