Вожжи, а место бойца Гипподамия в ней занимала,

Правил другою Миртил, она вдогонку летела,

В ней Эномай уже руку занес, копье направляя, —

Но с колесницы упал, ибо ось подломилась в ступице,

Прежде чем в спину Пелопа успел он вонзить наконечник. 322

Выткан там был и Феб Аполлон, стрелами разящий;

760Малый ребенок, он ими в огромного Тития 323метил,

Ибо Латону посмел за одежду схватить он, рожденный

Дивной Эларой, но Геей взращенный и снова рожденный.

Также и Фрикс был миниец — как будто и вправду барана

Слушал он, тот же и впрямь словно только что вымолвил слово.

Глядя на них, ты бы смолк и в душе своей обманулся,

Мня, что разумные речи от них возможно услышать.

В этой надежде на них неотрывно смотрел бы ты долго!

Вот был подарок каков Тритониды, богини Афины.

Было в руке у Язона копье, ему Аталанта 324

770Эту далекоразящую пику дала на Менале,

Гостя приветливо встретив, с которым в дорогу пуститься

Ей бы хотелось, но он удержал от этого деву,

Ибо боялся, что ради любви к ней начнутся раздоры.

К городу в путь он пошел, со звездою сияющей схожий,

На каковую, когда она всходит над домом, взирают

Девы, замкнувшись в своей возведенной недавно светлице;

Взор им чарует она, среди темного неба ночного

Дивно сверкая. Но рада звезде и юница, тоскуя

По жениху, что вдали среди чуждых людей пребывает

780И для кого, как жену, берегут ее в доме родные.

Этой подобный звезде, шел герой по дороге ко граду.

После того как вступили они в городские ворота,

Жены-гражданки, вослед им идя, с одобреньем шумели,

Радуясь гостю. А он, глаза уставивши в землю,

Шел неуклонно, пока не достиг Гипсипилы чертогов

Пышных. Лишь он показался, пред ним распахнули служанки

Тотчас же створы дверей, что друг к другу прилажены ловко.

Тут Ифиноя сама провела через горницу быстро

Гостя и после его посадила в роскошное кресло

790Против своей госпожи. Та потупила ясные очи,

Девичьим щеки ее залились румянцем. Но все же

Хоть и смутилась, ему она ласково вот что сказала:

«Гость мой, почто за стеной городской пребывали так долго

Вы понапрасну? Ведь град не мужчины у нас населяют!

Все они ныне Фракийской земли поселенцами стали

И хлебородные нивы там пашут. Про наше несчастье

Все расскажу откровенно, чтоб стало и вам то известно.

В пору, когда мой родитель Фоант был владыкой народа,

Здешние люди к фракийцам, что насупротив обитают,

800Плавать повадились и, с кораблей на них нападая,

Грабить жилища, сюда привозить и дев, и большую

С ними добычу. Так воля сбывалась грозной Киприды,

Что наслала на них безумье, губящее душу.

Стали гнушаться они законных жен и преступно

Гнать из чертогов их вон, чтобы ложе делить невозбранно

С теми, кого они в плен забирали, сражаясь с оружьем.

Жалкие! Долгое время терпели мы это, надеясь,

Что переладят свой разум они наконец. Но несчастье

Шло, удвояясь, вперед. По всем домам в униженье

810Дети законные были, в чести же — дети наложниц.

Так и безбрачные девы, и матери с ними вдовицы —

Все в небрежении полном по городу скорбно скитались,

И ни отец ни на миг о дщери законной не пекся,

Хоть бы и видел воочию он, как жестоко терзает

Мачеха дерзкой рукою ее, ни сыны своей кровной

Матери не защищали, как прежде, от низкой обиды,

И о сестре не лежала на сердце у брата забота.

Отдано девам одним полонянкам внимание мужей

Было везде: в хороводах, в дому, на пирах и в собранье.

820Так все и шло, пока бог не вложил в нас безмерную смелость,

В город мужей, возвратившихся вспять от Фракийских пределов,

Не допустить, чтоб они или мыслить, как следует, стали