В целом региональная структура управления принимает скорее секторное деление зон ответственности: частный сектор оказывается в ведении одних, общественный сектор — других, бюджетный сектор — третьих департаментов. Однако внимание и возможности содействия деятельности соответствующих этим секторам предприятий распределяются в органах региональной власти неравномерно, непоследовательно и недостаточно прозрачно, о чем пойдет речь в дальнейшем.

Регулирование бизнеса обычно закреплено за Департаментом развития предпринимательства и торговли и Департаментом промышленной политики, тогда как взаимодействие с общественными и некоммерческими организациями относится к ведению департаментов и комитетов по связям с общественными организациями. Но наибольшее внимание региональных органов власти сосредоточено на деятельности бюджетной сферы, внутри которой усилия государства распределяются по отраслевому принципу: Департамент образования, Департамент здравоохранения, Департамент культуры и т. д. Департамент социального развития также реализует отраслевой принцип внутри бюджетной сферы, основные направления его работы — это, как правило, выполнение государственных обязательств по социальным выплатам и компенсациям перед уязвимыми категориями граждан, а также управление бюджетными интернатами и другими социальными учреждениями, предназначенными для пожилых людей, детей, инвалидов.

Фактически в системе региональных правительств почти не реализуется межсекторный принцип работы, где внутри одного департамента была бы налажена работа и взаимодействие с предприятиями разной формы собственности, занятыми сходной либо дополняющей друг друга деятельностью. Формально к такому типу могут быть отнесены, например, департаменты ЖКХ. Действительно, по идее в департаментах ЖКХ помимо управления государственным жилым фондом осуществляется взаимодействие с частными операторами коммунальных услуг, инвесторами, организациями технического надзора за капремонтом, проектными организациями и проч. Но фактически основная работа соответствующих департаментов сводится к управлению подведомственными, т. е. государственными учреждениями. Едва ли не единственным органом, выполняющим свои функции в реальном межсекторном поле, являются Департаменты труда и занятости. С одной стороны, они регулируют деятельность государственных территориальных центров занятости, осуществляющих прием и регистрацию безработных, назначение пособий и консультации, а с другой — занимаются содействием в трудоустройстве по заявленным работодателями вакансиям, что предполагает регулярное взаимодействие с работодателями, организацию ярмарок вакансий, сотрудничество с учреждениями профессионального образования и проч.

Что все это значит для социального предпринимателя? На сегодняшний день социальный предприниматель фактически в значительной степени зависит от выбранной организационно-правовой формы деятельности. Если это частный сектор (ИП, 000, кооператив и др.), то он попадает в зону возможностей и ответственности Департамента поддержки предпринимательства и торговли. Если же он зарегистрирован как некоммерческая или общественная организация, то может вообще не найти для себя структуры государственной поддержки, поскольку государственные подразделения по работе с гражданскими, общественными или некоммерческими организациями (названия могут варьировать) существуют далеко не во всех регионах. Попытка найти поддержку не по секторальному, а по отраслевому принципу также натыкается на препятствия, поскольку департаменты образования, здравоохранения, культуры и проч. специализируются прежде всего на работе с подведомственными бюджетными учреждениями, связанными с региональными органами власти отношениями субординации и профессиональными стандартами отрасли. При этом общей проблемой диалога социальных предприятий с представителями региональных правительств является недостаток информации о направлениях работы того или иного департамента, приоритетах при отборе клиентов, получателях льгот и т. д., а также отсутствие ясных критериев разделения зон ответственности, поскольку название департамента не покрывает всех утвержденных аспектов работы, что будет видно ниже.

Начнем с Департамента развития предпринимательства (в разных формулировках — «предпринимательства и торговли», «малого и среднего предпринимательства» и т. д.).

Во многих регионах на сайте Департамента (или Министерства регионального правительства) можно получить информацию о пакете документов на регистрацию субъекта МСП (малого и среднего предпринимательства), о возможностях консультации, о региональных выставках-ярмарках, а также некоторых столь важных для предприятий приоритетных направлениях поддержки. Как правило, это — сельское хозяйство и производство экспортной продукции. Нередко Департамент располагает весьма скромными финансовыми средствами, отсюда — сужение круга приоритетов. В сравнительно благополучных регионах субсидии выделяются по более широкому кругу предприятий. Например, в Пермском крае предоставляются субсидии победителям краевых студенческих конкурсов бизнес-идей (на частичное возмещение затрат на разработку бизнес-планов), стимулируются новаторские идеи и программы развития человеческого потенциала (посредством возмещения части затрат, связанных с патентованием изобретений, госрегистрацией иных результатов интеллектуальной деятельности, обучением руководителей и сотрудников МСП и проч.). В ряде регионов на содействие помимо фермеров и экспортеров могут претендовать также организации, занятые поддержкой народных промыслов и туризма (например, это оговорено направлениями работы соответствующего департамента Нижегородской области). Гораздо реже в перечень приоритетов Департамента поддержки предпринимательства попадают предприятия социальной сферы. Например, в Пермском крае под субсидии подпадают лечебные учреждения, предлагающие услуги врачей общей практики, но это скорее исключение из правил. Однако в целом социальным приоритетам не место в Департаментах предпринимательства и торговли — такова философия сложившейся системы разделения зон ответственности государственных структур. [73] В то же время и такая устойчивая позиция в системе приоритетов, как фермерство вовсе не является гарантией получения ресурсов. Проблема не только в их скудности, но и в непрозрачности системы отбора кандидатов и предоставления средств. У нас есть целый ряд свидетельств, когда зарекомендовавшие себя с лучшей стороны фермерские хозяйства не могли получить ни льгот, ни субсидий.

Откуда берутся приоритеты поддержки предпринимательства в регионах? Все они укладываются в приоритеты, сформулированные в Федеральном законе от 24 июля 2007 г. № 209-ФЗ «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации» (вступил в силу с 01.02.2008). В законе особо выделяется: поддержка в области подготовки, переподготовки и повышения квалификации кадров; в области инноваций и промышленного производства; в области ремесленной деятельности; в области внешнеэкономической деятельности и сельскохозяйственной деятельности. Недостаток средств на региональном и местном уровне вынуждает органы региональной власти сузить либо приоритеты, либо число потенциальных получателей льготных субсидий, грантов и проч., либо то и другое.

В то же время региональный Департамент поддержки предпринимательства — не единственный орган, на который возложена государственная поддержка предпринимательства. Тот же закон о поддержке МСП отдельным Положением устанавливает необходимость создания инфраструктуры поддержки предпринимательства в виде бизнес-инкубаторов и муниципальных фондов. В ответ на это в последние 2–3 года такие структуры появились во многих регионах и муниципалитетах. В некоторых субъектах федерации из них уже создана более или менее разветвленная инфраструктура. Например, в Кировской области зарегистрировано 25 муниципальных и районных фондов поддержки малого предпринимательства, а также три бизнес-инкубатора, около 30 районных и муниципальных фондов и центров поддержки предпринимательства существует в Нижегородской области, активно идет процесс создания таких структур и в других регионах. Нельзя сказать, что идея подобных фондов не существовала до введения упомянутого закона: первые областные фонды поддержки малого предпринимательства появились в Красноярском крае и Воронежской области соответственно в 1997 и 1998 г. В них накопился уже значительный опыт, который необходимо изучать. Что касается эффективности директивного массового создания подобных фондов в муниципалитетах и районах, то это зависит от наличия средств и стратегии. На сегодняшний день отмечается нехватка того и другого. Нередко во вновь созданных фондах и бизнес-инкубаторах вообще отсутствует определение приоритетов, что, возможно, подразумевает ориентацию на приоритеты, уже изложенные в упомянутом законе. Это лишний раз указывает на отсутствие ясного понимания у региональных руководителей, что именно и каким образом эти организации должны делать.

Не могут ли новые государственные структуры поддержки предпринимательства стать катализатором развития социального предпринимательства? О результативности деятельности новых организаций судить пока рано. Во-первых, большинство из них работает непродолжительное время. Во-вторых, в подведомственных учреждениях государственной власти принято считать, что приоритеты определяются вышестоящей структурой, а отмашки на социальные приоритеты при развитии предпринимательства пока не было. В-третьих, опыт анализа заявок от вновь созданных под патронажем региональной власти бизнес-инкубаторов на конкурсы социального предпринимательства, [74] где некоторым из авторов удалось выступать в качестве экспертов, пока указывает на незрелость проектов подобных структур. Их заявки выглядят слабыми как с точки зрения понимания проблем выбранных для проекта целевых социальных групп, так и с точки зрения анализа рынка консультационных услуг, на который организация планировала выйти в случае реализации проекта. За три года работы над экспертизой заявок в области социального предпринимательства авторам ни разу не приходилось читать заслуживающие поддержки предложения от новоиспеченных бизнес-инкубаторов. Разумеется, это не приговор. Справедливости ради надо сказать, что заявки предлагались от организаций, существующих не более года, они просто не успели набраться опыта и, кроме того, подавались как социально ориентированные проекты, что для них самих было новым. В чем была слабость этих проектов? [75]

Во-первых, в них содержались весьма расплывчатые формулировки задач проекта, в которых скорее всего повторялись направления региональной программы, по которой они были созданы. Во-вторых, чтобы убедить комиссию в социальной значимости проекта, в качестве социального адресата в заявках предлагались одновременно очень разные по типу и готовности к организации бизнеса социальные группы населения (например, выпускники средних и высших учебных заведений и инвалиды, пенсионеры и одинокие матери и проч.). Соединение столь разных групп в одном проекте (если только речь не идет о какой-то уникальной методике активизации личного потенциала, но мы с такими проектами не сталкивались) обычно свидетельствует о недостаточном знании социальных барьеров и потенциальных ресурсов выбранных социальных категорий, а значит, о неконкретности замысла и невысокой эффективности будущей помощи в организации бизнеса данных категорий населения. Все это свидетельствует не о том, что бизнес-инкубаторы не нужны, а ошибки нельзя исправить, а о том, что организаторы бизнес-инкубаторов не всегда хорошо представляют себе работу, которой им предстоит заниматься, и, возможно, берутся за дело не с того конца. В некоторых регионах на строительство бизнес-инкубаторов тратятся немалые деньги, подчас без учета обоснованности их территориального расположения с точки зрения возможностей привлечения специалистов и партнеров. Нередко основной акцент капиталовложений делается на помещения. Это, конечно, важный актив для бизнеса, но если говорить о бизнес-инкубаторе, его главным активом должны стать прежде всего творческие личности, профессионалы, знающие бизнес среду, представляющие себе трудности стартапа и одновременно способные работать с людьми, включая уязвимые социальные группы населения.