Мать Джима, Этель, которая всегда поддерживала Норму Джин, также не одобряла ее увлечения модельным бизнесом. Мало того что она держала сына в курсе всех действий Нормы Джин, она еще и объясняла невестке, что то, что она делает, непристойно и может разрушить их брак. В ответ Норма Джин переехала из дома Догерти на первый этаж дома тети Анны Ловер. Теперь более чем когда-либо она доказывала, что она та сильная, самостоятельная девочка, которую старалась воспитать Ида Болендер. Она знала, что ей надо делать, и была намерена не сворачивать с выбранного пути. Поэтому, когда весной 1945 года Джим приехал в отпуск, он увидел, что больше не является центром мира Нормы Джин. Она была занята. Она уже не нуждалась в нем. Возможно, она все еще любила его, но чувствовала, что вполне может выжить и без него. Отношения между ними изменились, и Джиму это сильно не понравилось.

Глэдис на свободе

Глэдис Бейкер перепробовала все, что только могла, чтобы освободиться из государственной больницы Эгнью в Сан-Хосе, Калифорния. Наконец, в августе 1945 года, доктора решили, что ее можно выпустить из лечебницы, однако при условии, что она проведет год у своей тети Доры Грэм в штате Орегон. Норма Джин не знала, как ей следует поступить. Она понимала, что ее мать так и не вылечилась. Редкие встречи с ней в больнице или у тети Анны проходили не слишком хорошо. Бернис относилась к возможности встречи с матерью намного более восторженно. Она считала хорошей новостью то, что в один и тот же месяц закончилась война и Глэдис может выйти из лечебницы. Она называла освобождение Глэдис «чудесным подарком». Конечно, Бернис вообще не знала Глэдис. Все эти годы она только мечтала о встрече с ней и надеялась, что у них начнутся совершенно идеальные отношения. Норма Джин имела печальный опыт общения с Глэдис и потому относилась к встрече с ней более реалистично.

Выйдя из лечебницы, Глэдис с головой ушла в учение христианской науки, о которой ей с энтузиазмом рассказывала тетя Анна. Приверженцы этого учения верят, что силой молитвы можно излечить как душевные, так и физические заболевания. Именно это утверждала основательница учения, Мэри Бейкер Эдди, создавшая это учение в 1908 году. Глэдис решила, что верит в это, и начала запоем читать религиозные книги, которые подсовывала ей Анна. Казалось, что это единственное, что ее по-настоящему интересует.

Увлечение Глэдис доктриной христианской науки имело конкретную цель. В конце концов, уже много лет никто не мог ей помочь: ни доктора, ни друзья, даже ее собственная мать и та ничем не смогла ей помочь. Возможно, Глэдис думала, что, детально изучив христианскую науку, она могла бы обнаружить некоторую тайну, после чего... она наконец будет счастлива.

В это же время Глэдис начала носить все белое — белые чулки и белые туфли, как будто была медсестрой. Она никогда не объясняла, почему это делает. Много лет ее родные пытались понять причину, но так и не смогли. Возможно, Глэдис идеализировала медсестер, с которыми познакомилась в лечебнице, и думала, что они живут хорошо и правильно. В конце концов, они были свободны и могли уехать из лечебницы в конце дня и быть с теми, кого они любят, в то время как она и остальные пациенты должны были оставаться взаперти. А возможно, она видела в медсестрах сильных и властных личностей — какой она так никогда и не стала. Сразу после выхода из больницы она начала наниматься на временную работу в лечебницах. Норму Джин смущало, что ее мать старается устроиться на работу, чтобы присматривать за другими людьми. Однако некоторые, например Дора, надеялись, что Глэдис, добившись того, чего ей так хотелось — свободы, — станет практикующей медсестрой.

Обращение Глэдис к Норме Джин

В декабре 1945 года Джим Догерти приехал на Рождество в отпуск. Его не было дома целых восемнадцать месяцев. За это время их отношения с Нормой Джин претерпели существенные изменения, и он понял это уже в тот момент, когда она встретила его на вокзале. «Она опоздала на целый час, — вспоминал он. — В свое оправдание она сказала мне, что у нее была срочная работа моделью, и это совсем не наполнило меня счастьем. Она обняла и поцеловала меня, но это было сделано несколько отстраненно. До возвращения на корабль у меня оставалось две недели, но за это время мы провели вместе не больше трех-четырех вечеров. Она была сильно занята в модельном бизнесе, зарабатывая очень хорошие деньги. Я впервые столкнулся с ее амбициями».

Норма Джин еще не была готова расстаться с Джимом. Она все еще надеялась, как однажды утром она проснется и увидит, что он изменил свое отношение к ее карьере. «Да, да, да! — говорил он ей в ее мечтах. — Мне это нравится! Я тебя понимаю. Да, да, я одобряю твою карьеру!» Возможно, она надеялась на такую реакцию, когда показывала ему свои последние фотографии, сделанные довольно известным фотографом по имени Андре де Диенез. Она надеялась, что они понравятся Джиму, — ведь она знала, что снимки получились очень хорошими, — и, возможно, они могли бы убедить его, что она нашла свое призвание. Она также показала ему некоторые из многочисленных журнальных обложек, на которых в последнее время красовались ее изображения. Она сделала альбом с вырезками, который также гордо показала Джиму, рассказывая ему, где и по какому поводу была сделана та или иная фотография. К этому времени она сделала великолепные снимки в купальных костюмах — наверно, она понимала, что эти кадры его не слишком обрадуют. Все вместе производило ошеломляющий эффект даже на нее саму. Кого угодно удивит, на скольких обложках журналов она сумела появиться за такой короткий срок, так неужели ее муж не будет поражен ее достижениями? Неужели он не захочет, чтобы она продолжала свое дело? Неужели он не захочет, чтобы она... была счастливой?

«Я понял, что она постепенно превращалась в совершенно другого человека, — вспоминал он позднее. — Она показывала мне свои снимки, свои новые платья и туфли — как будто мне это было интересно. Она гордилась своей новообретенной популярностью в «Синей книге» и ожидала, что я буду радоваться этому». Равнодушие Джима не способствовало укреплению их отношений. Норма Джин была разочарована и не могла понять, почему он не хочет по крайней мере попытаться сделать вид, что он счастлив и рад за нее.

Джим чувствовал, что ему нужно остаться с женой наедине, чтобы поговорить с ней и убедить ее уступить его желаниям и оставить карьеру ради сохранения семьи. Он решил, что им надо вдвоем поехать в Орегон и навестить Глэдис в доме ее тети Доры. Норма Джин согласилась, но весьма неохотно. Она знала, что ей надо повидать мать, но она также помнила, что каждый раз, когда возникала такая необходимость, ей приходилось жалеть об этом. Возможно также, что она испытывала двойственные чувства относительно столь долгой поездки вдвоем с мужем, тем более что отношения у них в то время не клеились.