Весь остаток дня все еще всхлипывающая после целого дня рыданий маленькая девочка не отрываясь смотрела в окно, выходящее на улицу. Она ждала таинственную — а порой даже страшную — женщину, которая приезжала время от времени навестить ее и каждый раз обещала ей лучшую жизнь «когда-нибудь».

Молчаливая, сосредоточенная на том, чтобы сделать все необходимое самым лучшим образом, Ида упаковала чемоданчик Нормы Джин — всего несколько вещей. Затем она позвала ее на кухню, чтобы поговорить, и усадила за стол. «Я хочу, чтобы ты знала — мы всегда будем ждать тебя здесь», — сказала она, согласно более поздним воспоминаниям. Она говорила очень медленно, как будто пытаясь придать больше веса своим словам. «Мы всегда будем любить тебя, — добавила она успокаивающе. — Просто мы считаем, что тебе пришло время поближе познакомиться со своей матерью. С твоей настоящей матерью. Понимаешь?»

В то время, когда Ида разговаривала с Нормой Джин, все остальные приемные дети, собранные в гостиной, закричали. Шум привел Иду в бешенство. Однако никто не хотел, чтобы Норма Джин уезжала, даже когда пришло время отъезда. Ида попыталась все заново обдумать. Правильное ли решение она приняла? Возможно, она поспешила? Может быть, надо позвонить Глэдис и сказать, что она передумала? Нет. Она всегда была решительной женщиной, и к тому же сейчас уже поздно что-либо менять.

Наконец перед домом появилась машина Глэдис и прозвучал гудок. Она даже не вышла из машины.

В доме Ида надела на Норму Джин пальто и застегнула пуговицы. Она наклонилась к ней, взглянула в глаза и положила свои сильные руки на ее узенькие плечики. Внезапно ее глаза наполнились теплотой. Она глядела на печальную девочку, которую так любила и которую нянчила с младенчества. Она крепко обняла ее. «Я буду тосковать без тебя, Норма Джин», — сказала она. Затем она сунула ей в руки маленький чемодан и подтолкнула к двери.

С тревогой, явственно читавшейся на лице, Норма Джин спустилась с тротуара и села в машину женщины, которая была для нее практически чужой. Она даже не села рядом с ней на переднее сиденье, а открыла заднюю дверь и залезла назад. Затем автомобиль тронулся, и Норма Джин глядела из окна, как исчезает вдали единственная мать, которую она знала. Норма Джин Мортенсен понятия не имела, куда она едет. Она могла только надеяться, что приедет... домой.

Новая временная жизнь

Когда Глэдис Бейкер забрала у Болендеров свою дочь Норму Джин, она приехала не одна. С ней была ее близкая подруга, которая когда-то нянчила Норму Джин. Эта женщина Грейс Атчинсон МакКи в дальнейшем станет ключевой фигурой в жизни девочки. Они с Глэдис некоторое время жили вместе и работали в «Консолидетед Филм Индастрис» (СFI), занимаясь монтажом негативов фильмов.

СFI проявляла и обрабатывала пленки, в Лос-Анджелесе эта компания в течение многих десятилетий была лидером в своей отрасли. Наконец-то у Глэдис была хорошая зарплата, и она могла попытаться наладить свою жизнь. Однако у нее была довольно тяжелая работа. Обычно она проводила шесть дней в неделю, рассматривая бесконечные рулоны негативов и вырезая куски, предварительно помеченные режиссерами. Затем она передавала нарезанные куски пленки в другой отдел для последующей чистовой склейки. Она работала в здании с толстыми бетонными стенами, где почти не было окон. В то время еще не было кондиционеров, и порой там было ужасно душно. Однако это была стабильная работа, а это было самым важным. А еще у нее там был надежный друг — Грейс.

Клара Грейс Атчинсон родилась в штате Монтана. В 1933 году ей исполнилось тридцать семь лет. Грейс в то время уже дважды развелась и теперь жила одна1. Она была столь же миниатюрной, как и Глэдис, всего пяти футов ростом. Они даже могли носить одну и ту же одежду, что нередко и делали. Еще она была известна магнетизмом своей личности. Когда Грейс находилась в комнате, было трудно сосредоточиться на чем-то еще, настолько мощным было ее присутствие. Она не была красивой в общепринятом смысле этого слова, но она была настолько живой и харизматичной, что создавала впечатление ослепляющей красоты. Обычно она обесцвечивала свои вьющиеся волосы перекисью, но иногда возвращалась к своему естественному каштановому цвету. У нее были глубоко посаженные карие глаза и тонкий, но постоянно улыбающийся рот. У нее не было детей, и она совершенно не страдала от этого, не имея желания заводить их. Грейс хотела стать актрисой, но, хотя у нее была масса амбиций и, возможно, даже немного таланта, ей так никогда и не удалось выступить на этом поприще. Однажды она написала своему кузену: «Если бы я смогла прожить жизнь Джин Харлоу, я была бы счастлива. Я мечтаю быть актрисой. Не знаю, как этого добиться, но ведь мечтать-то я могу, правда ведь?»

Грейс и Глэдис отлично ладили, несмотря на то, что порой у них и возникали некоторые проблемы. Свидетельством преданности Грейс было то, что она оказалась способна оставить в прошлом инцидент, произошедший вскоре после рождения Нормы Джин. Они обе были девчонками Ревущих двадцатых, обеим не составляло труда организовать себе контрабандную выпивку и мужчин. Сказать, что они наслаждались своим времяпрепровождением девочек с киностудии — это сильно преуменьшить их отношение к жизни. «Нам ЗДОРОВО!», — писала Грейс своему кузену, со вкусом выводя большие буквы.

Кроме того, Глэдис стала зависеть от Грейс. Она нуждалась в ее руководстве практически во всех аспектах своей жизни. После смерти Деллы ей нужен был кто-то, на кого она могла бы опереться в жизни, и таким человеком стала Грейс. Они начали действовать как одна команда, принимая общие решения в жизни. Грейс была сильной и самодостаточной, и она всегда считала, что знает ответ на любой вопрос, способна решить любую проблему — не только свою собственную, но и любого другого. Она чувствовала себя обязанной давать советы разным людям, даже тем, кто ее об этом не просил. Это была одна из причин ее неудач в браке. Например, она часто начинала беседу с заявления: «Знаете, в чем ваша проблема?» — затем она продолжала решать «проблему» независимо от того, просили ее об этом или нет. Глэдис, которая никогда не чувствовала уверенного материнского руководства, тянулась к Грейс и очень ценила тот факт, что ее лучшая подруга заботится о ней и дает советы.

«По большей части Грейс жила чужими жизнями, — заметила Беа Томас, знавшая Грейс в то время. — Некоторые люди не считали ее особенно привлекательной, и она пыталась скомпенсировать отсутствие обаяния тем, что могла сделать для других. Однако у нее была внутренняя красота, и вы легко увидите это на фотографиях. Именно Грейс указывала, каким должен быть внешний вид Глэдис. Когда она сказала, что ее темные волосы делают ее «мышью», и предложила перекраситься в ярко-рыжий цвет, Глэдис немедленно сделала это. Когда она сказала Глэдис, что ее стиль одежды слишком консервативный, и предложила одеться несколько более провокационно, Глэдис согласилась. Они вдвоем пошли по магазинам за новыми платьями, и именно Глэдис — не Грейс — выбрала одежду для каждой из них. Более того, Грейс чувствовала, что словарь Глэдис необходимо расширить, и часто поправляла ее речь, даже когда они были в компании. Грейс не могла иметь детей, так что она подталкивала Глэдис более активно заниматься воспитанием Нормы Джин».