Тут я смеяться перестал. Гонять короля - это не аргака дразнить. Вбитые с детства законы повелевали стоять на коленях, футболисты от растерянности еле перекатывали шар, постепенно отступая в сторону своих ворот. У короля мяч никто не отнимал, такой дерзости даже в мыслях невозможно было представить, он терял его сам, не умея бить, нелепо промахиваясь ногой, не понимая еще сути игры и не ощущая прелести мелких и путаных обманных шагов, после чего сам же себе и возвращал, решительно двигаясь на того, кто завладел инициативой.

Ситуацию разрядил Пашка, которому все регалии были до лампочки, кларон бы мог и лежать при стоящем короле. Вывалившись из толпы зрителей, он выгнал часть игравших и встал на сторону Калигона. Давая ему короткие и точные пасы, мой друг сумел взять в руки всю игру, подавая из-за спины своим подчинённым команды знаками. Теперь игра завертелась вокруг фигуры владыки, не понимающего, что его втягивают в развлечение как ребёнка, которому вытаскивают вишенки из торта и кладут в рот.

Вот, прошла серия ударов и, казалось, малыша забыли, как вдруг пузырь неведомой силой сам прикатывается под ноги и королю остается только сделать удар, неважно, куда, можно даже несколько шагов катить шар впереди себя и вот, наконец, он в воротах. Самым трудным было не рассмеяться, но у воинов страх сдерживал эмоции, а у землянина умение лицемерить уже выработалось за годы службы.

Около общего шатра запестрели костюмы придворных, добавившихся в число зрителей, видимо, слух о проказах Калигона просочился вовнутрь, ведь там его ждали. Что можно было разглядеть на таком расстоянии? Не знаю, но сдержанность, предписываемая этикетом и необходимость находиться рядом со своими владыками, стала надёжным прикрытием от любопытства. Иначе все любители "остренького" давно уже были бы здесь.

Только одна кружевная фигура двинулась в нашу сторону и вскоре обрела очертания принца, шедшего с каким-то намерением, если судить по взгляду, сначала бесцельно метавшемуся по пространству пустыря и устремившемуся ко мне после узнавания предмета поиска.

– Хорошо, что я тебя увидел, Мроган... Что это они... бегают?

– Играют... Гоняют ногами вон тот шар...

– Ладно, потом объяснишь... Я сейчас услышал... Сам не знаю, что я услышал... Похоже, тебе готовится какая-то пакость...

– Мне?!... Зачем?!... В каком смысле?

– Не знаю, не услышал толком... Какие-то намёки типа "Посмотрим, как он выкрутится"...И твоё прозвище... Меня увидят, сразу отворачиваются, или болтают совсем о постороннем, а глазки горят, я же вижу...

– И кому это нужно?

– Откуда мне знать? Но похоже, оба короля в курсе, а Толстый - неизвестно... Чем он тут занимается?.. Хотя, потом... Главное - я почувствовал колдовство.. Какое-то гадкое колдовство...

– Ну и что? Там, в шатре, светильники, может у кого-то из свиты артефакты есть?

– Нет, они тянут одинаково, а тут в животе что-то поплыло, ну, ты же знаешь!

Я знал. Ощущение чужого воздействия уже не раз спасало от тайной вражды. Сейчас совершенно не хотелось ни с кем связываться, я и так устал от недельного марафона и вполне справедливо ждал, что на сегодня приключений ждать не придётся. Голова готовилась к словесной драке, но никак не к опасности.

– Что решили короли?

– А что они могут? Оба боятся Калигона, но понимают, что мы правы. К тому же чего им терять? Мой брат уже имеет защиту, твои крепости, Гирбат Богатый всегда стоял за спиной Иллирии, его забота одна: как накормить подданных, не истратив на это ни медяка. И при этом иметь золото для замка. Война для него - не выше уровня вартаков, да и тех сейчас не убивают, а отправляют в рудники... Или продают... Оба были согласны на твои предложения ещё до турнира...

– Ну и что ты предлагаешь?

– Быть готовым ко всему. К любой неожиданности. К яду, железу, сплетне, оговору, подлости. При дворе все приёмы одинаковы, как будто все придворные обучались подлости у разбойников. Ну и ещё надо бояться колдовства... Тут мы шишками научены, вот только неизвестно, чего можно ожидать...

Вот уж точно! Старая колдунья не выходила из головы и память о её смерти всё так же сильно кусала мою совесть. Кто знает, сколько ещё таких тихих носителей волшебного дара может прятаться...

Неожиданно король упал. Об этом сообщил вопль с поля и, подняв глаза, я ещё успел разглядеть нелепую позу гордого Калигона, поскользнувшегося на глине и пытавшегося дрыганьем рук восстановить равновесие.. Дождь сыграл свою злую шутку и сверг монарха в грязь.

Тело ещё не окончательно улеглось в мокрую глину, а слуги уже рванулись на помощь, которая, впрочем, не понадобилась, Пашкины руки успели подхватить священную фигуру сзади и смягчить падение, а потом рывком вернуть из грязи в вертикальное положение с помощью ребят, которые не сразу, но всё же сообразили, что и к повелителям можно иногда прикасаться.

Всё произошло за несколько мигов, подбежавшие слуги оттеснили воинов и, как король ни отбивался, заботливо перенесли его в сторону застывшей в ужасе свиты. Но он всё же вырвался, величаво встряхнулся и пошел к нам с Принцем. Покрасневшее от бега лицо Его Величества излучало радость и какую-то решимость. Резко пахнуло по"том, смешанным с духами, коротким движением руки король отогнал свою челядь, стряхнул со штанов прилипшие ошмётья и выпалил, чуть задыхаясь: