Молодой ученый мрачно смотрел на меня, крепко сжав кулаки.

— В общем, я дал слово. До тех пор, пока не найду средство и не исправлю дядину проблему, я не позволю себе испытать полную радость от любви. Такова одна из двух причин моей сдержанности. Вторая — это запрет, наложенный Законом Агирусов, но о нем поговорим в другой раз.

Все стало ясно. В свете новой информации мое поведение показалось мне мелким и эгоистичным. В то время как Марк представал мужественным аскетом, способным на подлинное самопожертвование. Я ощутила неловкость, мне захотелось утешить и поддержать парня.

— О! Раз дело обстоит таким образом... Прости меня, милый! Ты такой благородный, а я бываю глупой и жестокой.

— Ты добрая девочка, Энни. Я не встречал никого лучше тебя. И мне очень жаль, что тебе достался парень с проблемами. Ты заслуживаешь кого-то более достойного, чем я.

— Ну уж нет!, — горячо запротестовала я, но Марк не дослушал и молча покинул мою комнату.

Глава 22. Разлука

Утром мои агирусы сообщили, что из-за последних драматических событий им надо выехать в Лондон вечером того же дня. В среду они запланировали полететь в Нью-Йорк — необходимо лично встретиться с несколькими влиятельными людьми, посвященными в дела агирусов. Большинство из них и сами были агирусами. В разное время их пришлось спасать с помощью препаратов со средством викария и они, таким образом, были превращены в долгоживущих людей.

Возникло экстренное положение и надо было посовещаться, что делать с Бакли — ситуация в деревне вышла из-под контроля.

Пока профессор беседовал с Эми и Диком о работе в поместье, Марк позвал меня в гостиную и усадил на диван. Приготовил для нас две чашки кофе и сел рядом со мной.

— Энни, у меня есть новости в связи с анализами крови Бакли. Помнишь, Абитц в оранжерее клюнул преступника и дядя собрал с пола образцы, соскоблив высохшие капельки?

Я кивнула.

— Ночью мы с Альфредом закончили исследования и получили результат, который многое объясняет.

— Какой результат вы получили?

— Бакли заражен опасной болезнью. Он долгое время жил в Южной Африке, наверное там и заразился. Несколько лет ему удавалось с помощью лечения компенсировать ущерб, наносимый инфекцией. Но Бакли понимал, что стабильность не может длиться вечно и теперь делается понятным фанатизм, с которым он добивался получения наших лечебных составов.

— Значит, Дастин Бакли вовсе не хочет создавать зомбовирус, а старается ради собственного выздоровления?

— Не совсем так, Энни. Я время от времени устанавливал прослушку в машине Бакли. С завидным постоянством он ее находил, но мне пару раз удалось послушать его откровения. Тогда-то я и узнал о планах по созданию зомбовируса. Дастин просто хочет достигнуть двух целей.

— Расскажи, Марк, откуда Бакли знает о вас, а вы о нем?

Парень в задумчивости потер лоб и пояснил:

— Наш противник — очень богатый человек, семья которого происходит из Венгрии, там он и родился. В детстве его перевезли в Южную Африку. Сейчас ему принадлежит часть акций двух алмазных рудников, а в ряде третьих стран Бакли владеет несколькими предприятиями по добыче природных ресурсов.

— Что же такой богатый человек делает в нашей деревушке?, — изумилась я.

— Слушай дальше, Энни, я расскажу и об этом. В юности Бакли путешествовал по Южной Америке и там встретил своего верного помощника. Я говорю о Фрице Мюллере, который родился в семье нацистского преступника, скрывшегося в Аргентине после разгрома Третьего Рейха. За отцом Фрица Мюллера числится множество преступлений в Восточной Европе. Этот человек воспитал сына подобным себе. И вот Бакли подружился с Фрицем — две родственные души нашли друг друга. Ярый сторонник апартеида и расист Бакли прекрасно поладил с нацистом Мюллером. С тех пор они не расстаются.

Я покачала головой. Мне претили до тошноты обе эти разновидности людей.

Марк допил свой кофе, поставил пустую чашку на столик и предложил мне выйти прогуляться по поместью. Когда мы спустились с крыльца и пошли по направлению к лабораторному корпусу, он продолжил:

— Бакли получил образование в Германии. Он хороший специалист по минералогии со степенью доктора. Таким образом, химию он знает довольно прилично. Основы биологии и азы медицины он изучил уже самостоятельно. Должен признать, что Бакли — ученый, обладающий прекрасной памятью и умеющий системно мыслить. А вот Мюллер не учился нигде, кроме школы. Он все время находится при своем патроне 36. Строго говоря, Фриц — слуга Бакли, особо доверенный, приближенный.

— А как Бакли узнал о тебе и профессоре?, — поинтересовалась я.

— Меня выдал перстень. Ты уже знаешь, что такие перстни, как у меня и Альфреда, уникальны. Ими владеют только агирусы, которых не более семидесяти во всем мире.

Бакли зачем-то копался в архивах с материалами Англо-Бурской войны 37. В свое время я принимал участие в боевых действиях на стороне Англии в качестве военного фотокорреспондента — одного из первых в истории, это предмет моей гордости, — Марк озорно взглянул на меня и продолжил:

— Внимание Дастина Бакли привлекла фотография, сделанная моим коллегой-фотокорреспондентом и изображающая меня в момент, когда я готовил фотокамеру для съемки. Это был крупный снимок и перстень получился заметным...

Я все еще не могу без удивления слушать истории Марка из далекого прошлого и это сразу же отражается на моем лице. Он заметил, что мои глаза округляются и сказал:

— Энни, милая, ты уже знаешь про мою жизнь в восемнадцатом веке, поэтому попробуй спокойно воспринять историю, случившуюся на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков.