Эллинор зашмыгала носом, что означало приближение нового потока слез, поэтому Чарльз Уингейт поспешил задать еще один вопрос:

— Когда вы в последний раз видели мисс Мортон? Я имею в виду — видели ее живой, — уточнил Чарльз Уингейт.

— Вчера вечером я заходила к Вайолет в ее домик в Уэйкфилде. Мы поужинали вместе и договорились встретиться сегодня около полудня в новом коттедже. Она дала мне ключ, чтобы я осмотрела дом.

— И вы не знали, что мисс Мортон уже здесь?, — пытливые глаза констебля следили за Эллинор.

— Я уже говорила вам, сэр, что рассчитывала встретить Вайолет позднее, — взмах длинных ресниц и удивленный взгляд девушки подчеркнули невнимательность полицейского.

— Да-да, — задумчиво пробормотал Чарльз Уингейт и, обратившись к толпе, спросил:

— Кто-нибудь видел, в котором часу пришла сюда погибшая женщина?

— Я видел, — громко произнес стоящий неподалеку строительный рабочий, и подошел ближе. Это был невысокий молодой парень в рабочей одежде, поверх которой он набросил яркий желто-зеленый светоотражающий жилет. Походка парня казалась неловкой из-за тяжелых, подбитых металлом ботинок. Молодой рабочий близоруко щурился и вертел в руках строительную каску терракотового цвета, которую только что снял с головы.

— Представьтесь, пожалуйста, — попросил его констебль.

— Я — студент из Польши, меня зовут Анжей Яблонский. Сейчас каникулы и я работаю здесь на стройке.

Польский акцент был заметен, однако английский язык Анжея звучал правильно и непринужденно.

— Мы с напарником устанавливали счетчик воды вон в том коттедже номер одиннадцать, — и Анжей, вытянув руку, указал на дом, стоящий прямо возле сосен, — так вот, около половины десятого я вышел на улицу, чтобы взять кусок трубы и видел, как эта женщина, которую нашли мертвой, входила в ее новый дом.

— Откуда вы знаете, мистер Яблонский, что это именно она, вы видели тело?, — подозрительно спросил полицейский.

— Нет, сэр, я не видел тела, но все говорят, что хозяйка дома номер пять найдена мертвой. Эта женщина, ее звали Вайолет, недавно купила коттедж. Она приезжала сюда несколько раз когда мы заканчивали работы в доме номер пять, тогда-то я и видел ее.

— А кого еще вы видели здесь сегодня?

— Больше никого не видел, сэр, кроме работников стройки, разумеется, — усмехнулся Анжей.

— Как только эксперты закончат работу в злополучном доме, мы продолжим следственные действия в участке, — проговорил Чарльз Уингейт, напряженно думая о чем-то, потом оглядел собравшихся вокруг него людей и спросил, обращаясь не к кому-то конкретно, а сразу ко всем:

— Кто-нибудь видел, на чем приехала сюда убитая, или, может быть, она пришла пешком?

Ответил Анжей:

— Эта женщина, Вайолет, как обычно, приехала на мотоцикле, вон он стоит возле старого тиса, — и студент указал на огромное узловатое дерево, которому было от роду не одно столетие. Широкий ствол тиса имел большое дупло в нижней части, доходившее до земли. Дупло представляло собой полость в стволе, похожую на арку или пещерку и там стояла деревянная скамеечка. Один человек мог удобно сидеть внутри ствола.

Я рассматривала удивительное дерево, оно захватило мое внимание и лишь спустя добрых полминуты обратила внимание на мотоцикл, о котором говорил Анжей. Изящный черно-зеленый кавасаки с серебристыми колесами стоял слева от старого тиса, опираясь на подножку. Мотоцикл был голенастый и напоминал зеленого кузнечика.

Констебль повернулся к Эллинор и удивленно спросил:

— Вы, мисс, сказали, будто не подозревали о том, что погибшая находится в доме. Однако, ее мотоцикл, стоящий неподалеку от входа, ясно указывал на присутствие хозяйки, не так ли?

— Видите ли, констебль, я приехала с другого конца улицы и моя машина стоит в противоположной стороне от входа в коттедж. Я просто не заметила мотоцикл, посмотрите сами, если идти к дому от моей припаркованной машины, то ствол тиса полностью скрывает кавасаки.

Деревенский полицейский не поленился подойти к машине Эллинор и в замешательстве уставился на автомобиль сеат ибица — двухместный белый кабриолет с опущенным кожаным верхом. Я присмотрелась и поняла причину удивленного внимания полицейского. Дело в том, что во всю длину крыла кабриолета простирался рисунок — лежащая на боку обнаженная женщина. Самые деликатные места слегка прикрывали локоны пышных золотых волос, доходящих до колен красавицы.

— Я сама расписала машину!, — с гордостью шепнула нам Эллинор.

— Мне никогда не доводилось видеть такой живописи на автомобиле, — со смехом сказал Чарльз и подмигнул норвежке.

Но в тот же миг, осознав, что он — официальное лицо при исполнении обязанностей, констебль посерьезнел, прокашлялся и с важным видом прошел от автомобиля к крыльцу дома номер пять. Убедившись, что мотоцикл, и в самом деле, не виден оттуда, Чарльз вернулся к нам. Зазвонил его телефон. Констебль ответил, послушал минуту, сказал в трубку: