Утро выдалось суматошным и торопливым. Марка я не видела до завтрака. Но и потом мы едва ли перекинулись парой слов до момента, когда он повез меня и Эми (чтоб я не оставалась в усадьбе одна) в Грейхолл.

— Бакли исчез, — сообщил молодой ученый, когда машина миновала ворота Мейсен Мэнора и выехала на лесную дорогу.

— Он и вся его небольшая команда сбежали, как только началась эпидемия. Но я уверен, что они не покинули зону оцепления и скрываются где-то неподалеку.

— Что еще задумал этот ученый злодей?, — испуганно спросила Эми.

Марк пожал плечами и, притормозив, застрелил мамбула справа среди деревьев, которого мы с подругой не заметили. По дороге парень убил еще трех мамбулов.

— Ой, откуда они берутся? Отряды уничтожили много мамбулов, но на этой дороге их не стало меньше. Те, что встретились нам сегодня, они не из нашей деревни, — сказала я, меня поддержала подруга:

— Да, Марк, вы с профессором пару дней назад говорили, что мамбулов несколько десятков, но сейчас мы видим другую картину. Их многие сотни, если не хуже. Откуда все они взялись?

— Такая эпидемия похожа на снежный ком — стремительно нарастает и это происходит все быстрей. Еще позавчера прогнозы Совета Агирусов были неутешительными, но сегодня появились данные, означающие, что мы взяли эпидемию под контроль. Теперь нужно уничтожить всех мамбулов, а самое главное — охранять зону оцепления, чтобы инфекция не вырвалась наружу.

Мы въехали в усадьбу, втроем обошли территорию и убедились, что все в порядке.

Я открыла входную дверь и увидела, что со стороны лестницы к нам быстро летит Абитц. Прошло уже несколько дней с тех пор, как дом был наглухо заперт и ворон лишился любимых прогулок-полетов. И теперь он хотел спешно вылететь из дома, пока дверь оставалась открытой. Раздумывать было некогда! Я выхватила из подставки зонт, рывком раскрыла его и преградила ворону путь наружу. Птица не успела повернуть в сторону, ударилась в открытый зонт и упала на пол.

Марк, тем временем, захлопнул и запер дверь, Эми что-то возбужденно залепетала, а я закричала:

— Абитц, ты никуда не полетишь!

Ворон возмущенно сверкнул черным глазом, отбежал, широко шагая и подпрыгивая, грузно взлетел и скрылся на верхнем этаже.

— Нужно будет поговорить с ним, — сказала моя подруга, — он обиделся.

— Ты права, Эми, Абитц чувствительный и обидчивый. Он теперь станет меня демонстративно игнорировать. Хорошо, если простит дня через три. В прошлый раз Абитц «наказывал» меня целую неделю. Я поговорю с ним. Он хорошо чувствует интонацию и может быть поймет, что для такого «ужасного поведения» у меня были причины.

Марк уехал. Сегодня, как и в предыдущие дни, они с Диком отправились уничтожать мамбулов. А мы с Эми следили за боем, благодаря камерам на шлемах наших парней. В районе замка обнаружилось еще одно скопление ходячих мертвецов, поэтому отряд Марка направился туда же, где действовал накануне.

Когда бойцы обнаружили две большие толпы мамбулов, бредущие навстречу отряду с разных сторон, то развернули оборону — натянули два ряда стальной проволоки на высоте около пятнадцати дюймов. То место, где расположилась медсестра — пост помощи пострадавшим и раненым — окружили наклонными пластиковыми щитами, обильно политыми маслом, оставив узенький проход для людей.

Эти меры не были лишними, потому что защитные костюмы не могли гарантировать безопасность, хоть и снижали риск. Несколько раз мамбулам удалось прокусить перчатки и тогда бойцы не только теряли пальцы, но и были заражены. Некоторые мамбулы имели очень сильные челюсти и их укусы, нанесенные сквозь ткань костюма, вызывали сильное кровотечение, иногда это приводило к заражению. Вакцина помогала в большинстве случаев, но не всегда — пятерых укушенных бойцов спасти не удалось — они превратились, их пришлось убить.

Первой подошла толпа, бредущая с южной стороны. Натянутая проволока здорово помогала вначале — мамбулы спотыкались и падали — их было легко убивать. Но потом скопились тела и накрыли проволоку, а задние мамбулы шагали по ним. Пришлось подвинуть линию обороны и натянуть новую проволоку.

То же самое произошло и с постом медсестры. Одни мамбулы падали, другие шли или ползли по упавшим и вскоре Марку пришлось бежать на помощь медсестре. Он убил мамбулов и растащил в стороны тела, давая возможность девушке работать без опаски — а работы у нее было много. Она едва успевала вкалывать вакцину, останавливать кровь, обрабатывать раны.

Каждую минуту сражения Марк находился в самом опасном и жарком месте, бросаясь на помощь всякий раз, когда кто-то из его бойцов подвергался риску. Он дрался бесстрашно, не думал о себе, но старался защитить своих людей. Мой парень снова и снова закрывал собою ребят из отряда, принимая на себя атаки разъяренных мамбулов.

Наблюдая эти ужасные события и видя, как много тяжелой и опасной работы делает Марк, я поняла, что его холодность ко мне объяняется просто — он не может думать о себе, о своих чувствах, когда вокруг ежечасно происходят трагедии, когда привычный мир балансирует над пропастью. Мне стало стыдно за мои эгоистические переживания.