— Элизабет, дорогая, но ведь можно бросить все силы на то, чтобы размножить их!

— Мы этим и занимаемся, Питер. У садовода, не имеющего опыта, накопленного моей семьей, уникальные растения не то что размножаться не будут, но и проживут не более недели, и то, если повезет! Приведу тебе пример: чтобы получить пять экземпляров лерилеи густоцветной 3— а препараты из ее листьев, цветов и семян входят во многие рецепты — мне понадобилось десять лет! Но я стараюсь, Питер, мне помогают муж и дочь Анна.

Необходимая информация была получена и решительная натура Питера Н. проявилась в немедленных действиях по созданию в Британии общества, аналогичного американскому. Оно было названо коротко — «Комитет по Распределению» и учреждено тридцать первого августа 2011 года. В него вошли Дэвид и Элизабет Грей, Генри Грей, Питер Н., и еще восемь человек — пять врачей, два юриста и один государственный чиновник. Этим людям можно было доверять всецело. Устав Комитета писали все члены, собравшись вместе в Грейхолле. Для консультаций были приглашены из США Маргарет и Бен Осборн, которые стали почетными членами Комитета.

Помимо этого, был учрежден фонд, средства которого предназначались для финансирования исследований в лаборатории Грейхолла, содержания и обслуживания растений и для заработной платы Элизабет. Фонд пополнялся за счет добровольных пожертвований богатых людей, получивших помощь, и за счет некоторых членов Комитета по Распределению.

Все вопросы решались на общем собрании Комитета. Основным же делом организации было распределение препаратов, которое производилось строго по Уставу: пятнадцать процентов чудесных лекарств являлись квотой для людей, вносивших значительный вклад в жизнь Британии (ученые, политики, деятели культуры, профессионалы в разных областях), а также для близких членов их семей; сорок пять процентов направлялись для помощи детям, выбранным случайно; тридцать пять процентов предназначались взрослым также по случайному выбору; и, наконец, пять процентов оставались в распоряжении Элизабет, которые она применяла по ее усмотрению, в том числе, правда изредка, для животных, ибо мы не одни живем на этой планете и должны заботиться о братьях наших меньших, например, спасать исчезающие виды.

И, наконец, еще одной функцией Комитета по Распределению стало юридическое сопровождение и защита деятельности Элизабет.

Всем членам тайного Комитета по Распределению было предписано сохранять секретность и они дали клятву. Врачи, входящие в Комитет, согласно Уставу, отбирали пациентов, которым не сообщались подробности, а просто предлагалось бесплатно пройти короткий курс лечения натуральным препаратом. Результаты всегда были потрясающими — люди становились абсолютно здоровыми. Комитет по Распределению успешно работал уже девять месяцев, когда случилось непредвиденное...»

***

Я остановилась и сохранила напечатанное. Перейти к следующей части воспоминаний было очень трудно — рассказ приблизился к трагической части. Мне пришлось попить воды, вдохнуть несколько раз, чтобы взять себя в руки и, по возможности, спокойно завершить начатое дело. Следующий подзаголовок был обозначен одним словом:

Трагедия

«Четвертого июля 2012 года, то есть прошлым летом, я приехала домой на каникулы перед последним учебным годом в школе. Мои родители — Элизабет и Дэвид Грей — устроили в честь этого события семейный праздник. Нам захотелось отметить мой приезд дома, а не в ресторане, например. Я соскучилась за родителями, за усадьбой и мне было приятно провести тот день в их обществе, без посторонних, в месте, где я родилась и выросла. Я помню каждую минуту того дня. Последнего дня моего беззаботного и безмятежного детства.

Во время праздничного обеда мы обсуждали перспективы дальнейшего образования. Папа — врач-хирург больницы в Ньюкасле — хотел, чтобы я пошла по его стопам и поступила на медицинский факультет. Но меня куда больше привлекала возможность работать с уникальными растениями, как мама, и поэтому мне хотелось изучать биологию, в частности, ботанику.

— Энни, — сказал тогда папа, — может быть лучше заняться биохимией? Знаешь ли, по большому счету, биология — это химия, если смотреть глубоко в корень!

— Ты очень глубоко взглянул, любимый, — засмеялась мама, — но идею с биохимией я поддерживаю, что скажешь, Энни, дорогая, выбор за тобой!

— Я еще подумаю, ладно?

— Конечно, времени достаточно, — мама обняла и поцеловала меня, — ты у нас умница-девочка и мы одобрим любой твой выбор.

Весь день мы были вместе — мама, папа, я, и так соскучились друг за другом, что проговорили до позднего вечера.

На следующий день утром мои родители должны были встретиться с членом Комитета по Распределению из Лондона, чтобы передать ему очередную партию чудесных препаратов. Еще с вечера мама заполнила специальный чемоданчик с кодовым замком, разместив в его особых ячейках баночки с лекарствами. Встреча должна была состояться в кафе замка Лингхэм — папа обожал это место.

Он вывел из гаража свой белый воксхолл, положил чемоданчик на заднее сидение, мама села рядом с ним и помахала мне рукой на прощание. Я провожала их, стоя на пороге дома. Машина поехала вдоль липовой аллеи к воротам, а я вернулась в дом.

Примерно через два часа раздался телефонный звонок — я ответила, в трубке прозвучал слегка встревоженный голос:

— Доброе утро, меня зовут Эдвард Кавендиш, могу я узнать с кем говорю?

— Это Анна Грей, сэр, вы звоните в Грейхолл, — я знала сэра Эдварда Кавендиша, это известный врач из Лондона.