– Да брось ты, Тимофеевич, - смущенно отмахнулся Миша.

– Это ты брось!
– уверенно заявил Обрубков.
– Тоже мне, неподдающийся... Как тебя, оказывается, легко подчинить! Прошлась, бедрами повиляла - и все, выноси готовенького! А Корнеевич говорил - внушению не поддаешься!

– Перестань!
– насупился Корнилов.
– Она, между прочим, жизнью рисковала! А сам что? Вспомни, как стрелять собирался!

– Так это же совсем другое дело, - сбавил обороты полковник. Он вовсе не хотел обидеть Мишу, и поэтому, хлопнув его по плечу, добавил: - Что уж там, женщина, в самом деле, видная, немудрено засмотреться!

– Знаешь что, Тимофеевич, - Миша как-то по-детски выпятил вперед челюсть и оттопырил нижнюю губу, что, про его мнению, должно было придать его лицу мужественность, - давай не будем обсуждать ее!

Он отодвинул стакан, который поставил перед ним Обрубков, и добавил совсем другим тоном:

– А женщина действительно... нет слов! Я когда ее на рисунке увидел, меня будто током ударило. Так то на рисунке, а другое дело здесь, наяву...

– Ты бы, Миша, слишком не увлекался, - посоветовал Обрубков.
– Не забывай, все-таки, кто они, а кто мы.

– А ты знаешь, кто они?
– запальчиво спросил Миша.

– Ну...
– Василий Тимофеевич не нашелся, что сказать.
– Просто хочу тебя предостеречь, выше взлетишь, больнее падать.

В это время в комнате, где собрались Жуковский, Захар, Степан и Лейла, шел совсем другой разговор.

– Ну что, кажется и на этот раз справились, - то ли спросил, то ли констатировал Бойцов.
– Шаман у нас, Архангельский с Каляевым освобождены от лишних воспоминаний и собираются лететь в Москву. Перед премьером они отчитаются - ошибка, мол, вышла, нет под Ханданахом ничего сверхъестественного, а есть богатейшее месторождение рудного золота, о котором догадался покойный писатель, и до которого пытались добраться генсеки. Кстати, месторождение реально существует, и нам надо подумать о том, чтобы заняться его разработкой.

– Тут и думать нечего, - ответил Жуковский.
– Кроме нас, никто до него не доберется. Кто-нибудь другой может рыться под землей сколько угодно, и все будет впустую. Лицензию получить будет нетрудно, но сейчас меня беспокоит совсем другое...

– Кстати, - перебил его Степан, - когда сбежал шаман, ты сказал, что сработала какая-то программа...

– А, это...
– повернулся к нему Сергей.
– Помните, я рассказывал вам, что космики, удирая с Земли, оставили людям несколько сюрпризов? Одним из них было вмешательство в структуру генов некоторых обезьянолюдей. Своего рода передающаяся по наследству программа, срабатывающая при возникновении заданных условий. Рассказывать про все это можно долго, скажу только, что программа заставляет своего носителя по максимуму вредить людям, обладающим определенными данными. Такой вот набор генов передался нашему шаману и, когда он встретился с нами, программа сработала. Без этого ему и в голову никогда бы не пришло устраивать ядерный взрыв в населенной местности. Но воспротивиться "зову предков" он не смог.

– Значит, по миру может гулять множество людей с такой программой?
– спросил Бойцов.
– Ведь, насколько я понимаю, кровь обезьянолюдей есть у многих.

– Практически у всех, - заверил его Сергей.
– Если займешься генеалогическими изысканиями, не сомневаюсь, что найдешь ее примесь у всех здесь присутствующих. Конечно, в этом мало лестного, но против правды не пойдешь.

– А так хочется верить, что мы созданы по образу и подобию...
– вздохнула Лейла.

– Можешь не сомневаться, - вступил в разговор Захар, - так оно и есть. Именно поэтому никакая примесь обезьяньей, прости Господи, крови, не помешала нам остаться людьми. Вот подпортить картину она может.

– Кстати, что будем делать с шаманом?
– спросил Бойцов.
– Ведь, если в него заложена программа, да еще и на генетическом уровне, он будет продолжать вредить нам любыми путями. Не передать ли его "тайной канцелярии" Архангельского для, так сказать, кардинального решения проблемы?

– Степан, не будь таким кровожадным!
– укоризненно ответил Жуковский.
– Проблему можно решить более мирным способом. Да и Джек, по существу, не успел сделать ничего особенно страшного, хоть и пытался.

– Сделал бы, не вмешайся мы, - недовольно сказал Степан.
– Ладно, поступай с ним, как знаешь.

– Он сможет принести много пользы, - успокоил Степана Сергей, - хотя бы для своего народа. Джека нужно всего-навсего подвергнуть кое-какому воздействию, но это я беру на себя.

– Друзья мои, - остановил дискуссию Захар, - вам не кажется, что мы несколько отвлеклись? Сережа, я давно заметил, а только что ты сам проговорился, что тебя что-то беспокоит. Чувствую, это что-то важное. Ты не хочешь с нами поделиться?

– Да, наверное, пора, - вздохнул Жуковский.
– Только хочу сразу вас предупредить: то, что вы услышите, придумал вовсе не я. Это плоды размышлений Благодара, одного из величайших мыслителей древности. Помнишь, Захар, ты спрашивал меня - не открыли ли мне наше предназначение, смысл нашего существования? Теперь могу ответить: да, открыли! Сейчас я все расскажу вам, и от того решения, которое мы примем, будет зависеть дальнейший ход истории.

– Не тяни, пожалуйста!
– перебил Жуковского Бойцов. Глаза его горели.