– Какой сбруей?

– Барон приказал сделать, - махнул рукой Жух.
– Чтобы человека из подвала вытаскивать на цепи.

Роно поморщился.

– Я не монах из Храма тысячи богов и не малолетняя девица из города, - пробурчал Угрюмый.
– Но этот барон точно не в себе.

– Каждый развлекается, как умеет, - хмыкнул Чубсо.
– И помни, если ты соврал...

– Сходи в дом, мой господин, - вздохнул Жух.
– В подвале там было столько дерьма, что вонять будет еще очень долго.

Справедливость слов Угрюмого Чубсо почувствовал шагов за сто до дома виноторговца. Навстречу ему двое оборванцев везли тележку с большой, грязной бочкой до краев полной нечистот. Даже для пригорода с его неповторимым по "нежности" ароматом запах, исходивший от бочки, разил наповал.

– Эй!
– окликнул их Роно.
– Откуда добро везете?

Бродяги переглянулись.

– Из подвала, - пискнул один из них, поклонившись.
– Вон тот двухэтажный дом, господин.

Чубсо хмыкнул и пошел дальше. Возле ворот трое таких же оборванцев о чем-то ожесточенно спорили с высоким опрятно одетым торговцем.

– Еще кувшин водки или лезь в это дерьмо сам, - упрямо тряс сальными волосами один из мужиков. Двое его приятелей скалили в улыбке беззубые рты.

– Да вы уже выпороли три кувшина!
– надрывался в крике мужчина.
– Свалитесь там в дерьмо, вытаскивай вас потом.

– Не, хозяин, - одетый в живописные лохмотья пьяница упрямо стоял на своем.
– С одного кувшина на троих не свалимся.

– Нет. Да чо будет с одного то! Не свалимся, но без водки больше не полезем.

– Эй, бродяги!
– привлек их внимание Чубсо.
– Вот вам "сова", выпейте за мое здоровье.

Один из мужиков ловко поймал блеснувший в воздухе медяк.

– А потом чтобы вернулись к почтенному хозяину!
– пригрозил Роно.
– Не то всех порубаю! Ясно?

– Конечно, мой господин! Щас, только подкрепимся и придем! Мы быстро.

– Ах, господин!
– всплеснул руками мужчина.
– Что же ты наделал? Теперь этих пьяниц днем с огнем не найдешь.

– Вот тебе две "совы", с ними других бродяг отыщешь. Их в пригороде полно.

Получив монеты, мужчина с опаской посмотрел на щедрого ратника.

– Покажи мне дом, - потребовал тот.

– Мой господин, - покачал головой мужчина.
– Там... так пахнет. Прежние жильцы устроили из подвала нужник. Просто удивительно, как они умудрились так быстро столько нагадить.

– Покажи!
– повысил голос Чубсо.

– Я тебя предупредил, господин, - вздохнул собеседник, низко кланяясь.

Первое, что бросилось в глаза, когда они вошли на маленький двор - распахнутая настежь толстая, обитая железными полосами дверь подвала. Именно оттуда зловонной струей тек невыносимый запах нечистот. В большой комнате на первом этаже зиял раскрытый люк, тоже источавший зловоние. Над ним в потолке был укреплен блок с перекинутой цепью. На конце которой качалась замысловатая кожаная сбруя.

– Это что?
– спросил у хозяина Чубсо.

– Не знаю, господин, - пожал тот плечами.
– От прежних хозяев осталась.

В углу кучей валялись какие-то инструменты. Острые с деревянными ручками ножи, пилы с кривыми зубцами, тонкие шила, плети с крючком на конце, другие приспособления, назначения которых Роно не знал и не хотел узнавать.

– Это тоже от прежних хозяев?

– Ага, - вздохнув, подтвердил мужчина.
– А ведь с виду приличные люди.

– Благородный юноша и соратник?

– Ты их знаешь, мой господин?
– встрепенулся хозяин.

– Не знаю, и тебе знать не советую, - проговорил Чубсо, выходя на свежий воздух.
– Убери здесь скорее и забудь все, что видел.

– Я понял, мой господин.

"Уютное любовное гнездышко свил для Сайо молодой барон", - покачал головой Чубсо.

Фусан, в молодости потаскавшийся с папашей господина Айоро по полям Гражданской войны, авторитетно заявил, что при ранении в живот ничего кроме каши есть нельзя. Александра с отвращением проглотила пюре из рисовый муки и завалилась выздоравливать (т.е. спать).