Она собиралась продолжить, но тут со стороны печки послышалось рассерженное шипение.

– Ох!
– всплеснула руками хозяйка.
– Рыбу же пора запускать!

Сайо поморщилась. За эти дни рыбный суп успел ей порядком надоесть. Пришел Алекс и принес свежую охапку дров. Ни девушка, ни хозяйка больше к этому разговору не возвращались.

Весь день Сайо размышляла над словами старухи. Особенно неприятной казалась мысль о том, что Алекс помнит, но скрывает от нее свое прошлое. Неужели он действительно что-то вспомнил? На ум пришла странная фраза молодого человека: "Когда-нибудь я тебе расскажу. Если ты на самом деле захочешь, чтобы я стал твоим мужчиной". Тогда она обратила внимание лишь на последние слова. Сейчас же Сайо сильно подозревала, что Нянька права, и парень ее попросту обманывает.

Тогда получается, что старуха права и во всем остальном? Действительно, не может благородный человек стирать женские тряпки и притрагиваться к поганому ведру! Алекс должен был не унижать себя позорными занятиями, а заставить старуху сделать эту работу. Тут же услужливая память припомнила и другие странности в его поведении. Недостойная мужчины привязанность к кошке. Подчеркнутое игнорирование женщин. А ведь многие были готовы оказать ему самое горячее внимание. Но, кажется, удалось это только Цие. Ведь именно ей парень сам делал прическу. Да и то он уж слишком равнодушно отнесся к ее замужеству.

Но Алекс же ей нравится. Очень нравится! И даже больше чем нравится. Что же делать, подскажи, о Вечное Небо!

Сайо не спала. Давно уже похрапывала на теплой печке старуха, внесшая в ее душу столько сумятицы, ровно дышал Алекс, то и дело почесываясь. Изголодавшиеся блохи никак не могли насытиться. Хотя кашель уже отступил, и ослабленному организму требовался отдых, девушка никак не могла заснуть. Пытаясь привести мысли в порядок, найти какую-то опору, она все больше и больше запутывалась, словно погружалась в липкую, противно вязкую трясину.

Глава III

Передышка

Странное дело: о том, что хорошо,

о днях, которые провел приятно,

рассказывается скоро, и слушать про них

не так уж интересно. А вот про

то, что неприятно, что вызывает

страх или отвращение, рассказы

получаются долгими и захватывающими.

Дж.Д. Толкин Хоббит

Митино пошатывался от усталости, тем не менее, раздраженный Чубсо так и не предложил ему присесть. Расхаживая по комнате, он бросал на несчастного писаря гневные взгляды, ноздри большого носа грозно раздувались. Немой слуга, прижавшись к стене, медленно пробирался к ширме, стараясь убраться с глаз господина.

– Я проехал до Тороро-фами, - продолжал Митино.
– Нигде никаких следов Сайо. За последние десять дней по дороге на Софеду не прошли ни воинские отряды, ни караваны купцов. Но когда я возвращался в Канаго-сегу, мне попались соратники барона Охло и рассказали о двух беглых, которых они загнали в болото.

– Двух?
– переспросил старший дознаватель, остановившись.

– Молодого мужчину и беременную женщину, - ответил писарь.

Чубсо раздраженно фыркнул и опять заходил по комнате.

– Сайо не беременна! Во всяком случае, это было еще не заметно.

– Я провел расследование, мой господин, - быстро заговорил Митино.
– Воины барона встретили их у деревеньки Чур-но-Охло.

– Не слышал, - покачал головой чиновник.
– Где это?

– Она маленькая, всего четыре или пять домов, в пол ли от дороги на Софеда, - стал объяснять писарь.
– Я допросил крестьянина, у которого эти двое остановились. По приметам женщина очень похожа на Сайо.

– Чем похожа?

– Телосложением и цветом глаз, - пояснил Модово.
– И еще она называла себя Юми, а мужчину Алом.

– Совпадение, - чуть помедлив, проговорил старший дознаватель, но ходить перестал. Присев за стол, он кивнул на табурет.

– Садись, рассказывай.

– По словам простолюдина, мужчина почти не разговаривал, потому что очень сильно заикался. Женщина рассказала, что служила у господина Дзимо, который выдал ее замуж, дав богатое приданое. Она с мужем ехала в Хрено-но-Хайдаро к его отцу.

– Никогда не слышал такого названия, - покачал головой Чубсо.

– Я думаю, они врали, мой господин, - предположил писарь.
– И такой деревни просто нет.

– Продолжай, Митино-сей.