Ночь мягким покрывалом опускалась на землю, лодка скользила по старому каналу. Несколько раз Александру казалось, что гдето подозрительно плескала вода, а однажды чтото резко ударилось о дно. Парень присел, едва не вывалившись из лодки, и схватился за меч. Но либо ему попался не очень голодный крокодил, или это был какойто другой водный житель.

Именно изза этого Алекс не стал приставать к старым мосткам у кладбища храма Сета. Когда он ждал здесь Мерисид, какието твари то и дело пробовали лодку на прочность. На небе появился бледножелтый отблеск. Луна вотвот поднимется и начнет свой неторопливый путь среди звезд. Юноша направил лодку в тень прибрежных зарослей. Пока он одевался, на небе засиял естественный спутник планеты. Александр пристал к берегу метров за триста до места дневной стоянки. Воткнул кол в мягкую землю и привязал свое судно, хотя и не собирался к нему возвращаться. Странный здесь живет народ. Вроде не пройдут мимо того, что плохо лежит. Даже кусты в чужом доме готовы выкопать, стройматериалы из старых построек все перетаскали. А лодки не трогают и даже не охраняют. Хотя, возможно, келлуане забирают, так сказать, бесхозное имущество? Иначе с чего бы это сторожа их усадеб так наплевательски относятся к своим обязанностям, а любая попытка ограбления становится поводом для паники во всем городе?

Отбросив ненужные мысли, Алекс двинулся по пустынной улице, таясь в тени стен. Уж неизвестно изза чего, но юноша неплохо видел в темноте. То ли это свойство бывшего хозяина этого тела, или один из подарков Асионы. В любом случае сейчас эта способность ему очень сильно пригодилась. Юноша благополучно добрался до ограды храмового двора, не встретив никого кроме кошек. Зверьки бежали друг за другом, пересекая ему дорогу. Передний остановился, сверкнув зеленью глаз. Вспомнив, чьим священным животным они являются, Александр не смог удержаться от улыбки. Словно заметив её, кошки свернули в сторону и скрылись в темноте, торопясь кудато по своим загадочным делам.

"Хорошо еще, здесь мало собак, – подумал Алекс. – А то бы эти тявкалки весь город перебудили". Действительно, он видел их только у пастуха да еще в том доме, на стену которого ему пришлось залезть в ночь первого посещения города. Очевидно, келлуане по какимто причинам собак не жаловали.

Юноша прижался к забору, прислушался, достал крюк и, подпрыгнув, забросил его на верх стены. В тишине еле слышно прозвучал удар обмотанной циновкой деревяшки. Вскарабкавшись, Александр улегся и осмотрел двор. На темносинем фоне звездного неба мрачно темнела громада храма. Неровные ряды прилавков протянулись параллельными рядами. Юноша мягко спрыгнул на утоптанную землю и, пригнувшись, нырнул под навес. Устроившись поудобнее, стал ждать появления стражи.

Вдруг ктото громко забарабанил в ворота. Алекс даже вздрогнул.

– Открывай! – зазвенел в темноте девичий голос. – Опять заснул? Вот пожалуемся на тебя первому пророку.

Засмеялись еще несколько девчонок.

– Сейчас! – ворчливо отозвался ктото от противоположной стены.

Александр привстал. От линии прилавков медленно шел высокий, сухощавый мужчина, на ходу поеживаясь и протирая глаза.

– Нечего ворота уродовать, – бубнил он, со скрипом распахивая створку. Стайка девчат, смеясь и болтая, скользнули во двор.

– А мне ничего не принесли? – обиженно протянул сторож, задвигая засов. – Или матросы нынче скупые попались?

– Щедрые, Нормис, – отозвалась одна из них. – На, вот хлебни пивка. Да только все не выпивай! Нам еще Фулама угощать.

– Если ничего не останется, скажем, что ты все выдул! – звонко крикнула другая. Девчонки засмеялись.

– Я немножко, – вздохнул сторож.

– Эй, хватит, хватит!

Шлепки, смех, и мимо Алекса проследовали четыре стройных силуэта.

– А мне браслетик подарили, – хвалился ктото. – Глядите, как блестят глазки?! Из лучшего стекла.

– Подумаешь! – фыркнула товарка. – Мне три радланских обола мастер паруса заплатил!

Ктото еще стал хвалиться гонораром, но юноша уже не смог различить слов. Очевидно, храмовые танцовщицы ходили подрабатывать в портовые бордели.

Сторож, ворча, подошел к стене, помочился и улегся на ближайший прилавок. Александр продолжал ждать, опасаясь попасть в пересмену. Как он понял, стражники менялись постами в течение ночи. Время шло, захотелось пить. Юноша сунул в рот камешек. Послышались шаги, разговор, замелькали факелы. От храма шел мужчина с толстой дубинкой в одной руке и с тусклым факелом в другой.

– Нормис! – рявкнул тот. – Где ты, сонная обезьяна? Вот смотри, пожалуюсь господину Сетиеру, он пропишет тебе сорок палок.

Мирно дремавший сторож едва не рухнул с прилавка.

– Чего орешь? – огрызнулся сторож, поднимаясь. – И вовсе я не сплю.

Сменщик приблизился, поднял факел повыше.

– Ага! Вон рожа помятая как юбка у шлюхи!

– На себя погляди! – огрызнулся Нормис.

– Ну, как тут? Девчонки вернулись?

– Ага! Давно.

– Вот не повезло.

Переговариваясь, они сделали маленький круг по двору, Нормис взял факел и зашагал к храму. Новый сторож зачемто выглянул в ворота, закрыл их на засов и, запрыгнув на прилавок, принялся чтото жевать. Еще минут через двадцать он прошелся вдоль забора, словно бы чтото выискивая. Очевидно, поиски оказались неудачными, стражник, покачивая головой и вздыхая, пошел вдоль расставленных навесов. Выбрав понравившийся, келлуанин улегся, положив сумку под голову.

"Вот теперь настало мое время", – подумал Александр, едва в пение цикад стало вплетаться легкое похрапывание.