– Хвала всем великим богам! – Карахафр воздел руки к потолку. – И твоей великой мудрости, господин! Да наградит тебя всеми благами АмошРаа, Ануб и Сет!

– Хвала, – согласно кивнул старший мождей и тут же встрепенулся. – Значит, нам нужно отправить погоню на юг! Вдоль Великий реки.

– И пошли своих людей с гвардейцами сепаха! – тоном приказа произнес Раату. – Думаю, они захотят отомстить убийцам своих товарищей.

– Конечно, господин! – хищно усмехнувшись, начальник стражников поклонился.

– Постой! – окликнул его главный инспектор. – Пусть ктонибудь отправится в лагерь Абаз. Вдруг солдаты уже схватили преступников.

– Слушаю, господин, – Моотфу вышел.

– Небраа сушей не пойдет, – уверенно заявил Карахафр.

– Возьми табурет и садись, – усмехнулся Раату. – Я знаю. Но надо же чемто занять нашего красавца.

– Преклоняюсь перед твоей мудростью, господин.

– Завтра плоты с рабочими прибывают в Абидос, – нахмурился главный инспектор. – В городе уже сегодня собрались люди, готовые присоединиться к ним. По докладам старост и писцов больше двухсот человек готовы плыть в Амошкел. Нужно написать прошение ко двору государя. Пусть на следующий год разрешат оставить на складах Дома людей больше зерна. Но это тебя не касается.

Раату пристально взглянул на притихшего седака.

– Я думаю, Небраа попытается пробраться на плоты, затерявшись среди рабочих. Ты должен любыми путями поймать его живым.

– Если там будет Моотфу, – напомнил Карахафр. – Его люди не станут меня слушаться и могут пристукнуть толстяка.

– Думай сам! – раздраженно отмахнулся Судья людей. – И не забывай о чужаке. Как ты собрался его ловить?

Помощник старшего писца рассказал, что приказал бывшей служанке Небраа и портному Анубенху немедленно сообщить, если вдруг слуга колдуна к ним заявится.

– Я дал им сонное зелье, которое они добавят в пиво, чтобы угостить чужака, – похвалился своей выдумкой седак, но, заметив неудовольствие начальства, поспешно добавил. – Еще я говорил со слугой из храма Сета. Его брата схватили за драку на рынке. Если его пощадят, он будет рассказывать мне все, что происходит в храме.

– Кто его брат?

– Рыбак Усинар Кривая нога, – виновато опустил глаза Карахафр.

– Да он же набил мору писцу из Дома земли! – вскричал главный инспектор, потом посмотрел в потолок, пошевелил губами. – Скажи, что он получит десять палок.

– Спасибо, господин, – поклонился седак.

– У кого донос Минхотепа? – вдруг поинтересовался хозяин кабинета. – У чужака или Небраа?

– У Небраа, – уверенно заявил помощник старшего писца. – Чужаку от него мало пользы.

– Иди! – удовлетворено кивнул Судья людей. – Но не забудь, что тебя тоже ждут палки!

– Я приму все, что заслужил, господин, – смиренно ответил Карахафр, пятясь спиной к двери.

Главный инспектор погрузился в чтение очередного папируса. Но не успел сосредоточиться, как в кабинет робко протиснулся старший писец.

– Чего тебе?

– Простите, мудрый господин, что отвлекаю вас от важных занятий, – привычно забубнил тот. – Но дело не терпит отлагательств, и решить его можете только вы.

Судья людей обреченно вздохнул, скрестил руки на груди поверх массивного золотого ожерелья и приготовился слушать.

– Колдун Тусет умер…

– Знаю.

– Что прикажете делать с телом?

Главный инспектор крякнул. Вопрос действительно очень сложный. Колдун приговорен к казни не предусматривавшей похорон. Но он, не дождавшись воли живого бога, умер своей смертью, а не в зубах крокодила. Как быть с погребением? Продолжать ждать решения государя и оставить тело в тюрьме? Но труп начнет разлагаться, если не принять соответствующих мер. То есть забальзамировать преступника за счет казны живого бога? А если просто оставить его в подвале, пока не придет ответ из столицы? Вряд ли трупный смрад понравится узникам. Но на них можно и наплевать. А вот, что скажут горожане, если оставить гнить тело келлуанина? Раату хорошо знал своих соотечественников. Простой народ никогда не будет бунтовать против воли живого бога. Но вот с его слугами он порой не церемонился, и случалось, что за беспорядки наказывали не только самих бунтовщиков, но и тех, по чьей вине они возникали. Что если в свете последних событий государь помилует Тусета, а они бросят его тело без надлежащего погребения?

Судья людей размышлял. Старший писец молчал, только надоедливое жужжание мух нарушало тишину начальственного кабинета. Раздосадованный Раату сбил докучливое насекомое, и тут лицо его просветлело.

– Боги прервали жизнь колдуна! – важно проговорил он. – Убис сам забрал его душу на суд Осирса.

– Да, господин, – согласно кивнул старший писец.

Судья людей торжественно выпрямился в кресле.

– Повелеваю похоронить тело Тусета со всеми подобающими церемониями!

– Слушаю, господин!

– Предать тело земле на кладбище храма Сета! В день смерти Тусет продолжал оставаться его вторым пророком.

– Да, господин! – с нескрываемым облегчением улыбнулся старший писец.

– Мастерской храма Сета за свой счет изготовить циир Тусета для похорон! – довольный собой главный инспектор откинулся на спинку кресла. – Подготовь папирус!

Но когда Раату остался в кабинете один, им вновь овладели сомнения. Правильно ли он поступил? Как отнесутся к такому решению при дворе Келлномарха в Амошкеле? Погрустнев, главный инспектор допил пиво и с мрачной меланхолией подумал: "Даже после смерти человек остается игрушкой в руках не только богов, но и людей".