А Анукрис беззвучно хихикала, пытаясь вытолкнуть кляп. Вдруг она нашарила пальцами ухо своего носильщика и стала неумело щекотать его, изгибаясь от душившего хохота. Мужчина дернул головой, потом боднул её в бок. Под руками оказалась грязная шевелюра, девушка принялась наматывать сальную прядь на пальцы, одновременно водя ногой по плоскому, заросшему жестким волосом животу.

– Прекрати! – глухо проворчал Осирсат и, теряя терпение, сдавил ей горло.

– Что там? – недовольно пропищал кастрат, оборачиваясь.

– Перестань! Ты её убьешь!

– Она меня лапает! – взмолился здоровяк, когда пальчики маленькой ножки забрались под набедренную повязку.

– Где?

– Ногами! – Осирсат изогнулся и швырнул пленницу на землю.

– Мерзавка! – взвизгнул Тулаум, нанося один за другим два удара в плоский исцарапанный живот девушки. Но та только извивалась от смеха, глядя на мучителей безумными глазами.

– Вяжи, – махнул рукой кастрат.

Крепко обвязанная веревкой Анукрис затихла, уже ничего не замечая вокруг. Её сознание умчалось в дивный, новый мир, где у неё был дом в Нидосе, богатый паланкин из черного дерева с серебряной отделкой и заботливые слуги под командой Гарби. Старшая служанка заботливо оберегает её от всех неприятностей и рассказывает о потенциальных богатых женихах, готовых взять замуж девушку с темным прошлым и богатым приданым.

Тем временем мужчины вышли на старую дорогу, где сквозь мелкий щебень пучками проросла острая сухая трава. Петляя между холмов, она тянулась от самого Лаума. Несмотря на то, что идти стало легче, Осирсат сильно устал. Девочка хотя и не тяжелая, но уж больно далеко пришлось идти. Впереди показалась седловина между двух высоких холмов, с поросшими кустарником вершинами. Оценив предстоящий подъем, здоровяк в изнеможении остановился.

– Ты чего? – недоуменно вскинул брови милый друг.

– Пить! – прохрипел громила.

Евнух торопливо достал из сумки почти пустой бурдюк.

Не опуская ноши, Осирсат быстро проглотил остатки воды и перехватил поудобнее безвольно висевшее тело.

На самом деле Анукрис уже пришла в себя, который раз за сегодняшний день возвращаясь из царства грез в суровую действительность. Краем глаза она видела и дорогу, и холмы вокруг. Но никак не могла сообразить, куда же её тащат эти два извращенца? Здоровяк тяжело переставлял мощные волосатые ноги. От его тела несло нестерпимо вонючим потом.

– Уже скоро, – утешал его Тулаум. – Почти пришли.

Когда они поднялись на вершину перевала, раздался грозный окрик.

– Стой! Кто такие? Куда идете?

– Ты что слепой? – взвизгнул кастрат.

Послышался шум шагов по пересохшей земле. Девушка повернула голову в ту сторону. К ним шел высокий, худой человек в новой, но уже изрядно перепачканной рубахе и с тяжелым копьем в руке. Анукрис почувствовала, как по коже волной пробежал страх. С каменно неподвижным лицом, сухими безжизненными губами и огромными зрачками в пустых рыбьих глазах, он походил на ожившего мертвеца.

– Несем подарок Наставнику! – продолжал вопить евнух. – А ты нас задерживаешь, страж!

– Тулаум и Осирсат, – дрожащим голосом прогудел здоровяк.

– Вспомнил? – спросил кастрат и еще раз повторил. – Вспомнил?

– Вспомнил, – эхом отозвался воин. – Идите.

Он развернулся и, отойдя на десяток шагов, спрыгнул в какуюто яму.

– Как ты только можешь с ними разговаривать? – со смесью страха и почтения сказал Осирсат.

– Главное, не бояться, – самодовольно пропищал Тулаум. – Они это чувствуют, и помнить заклинание.

Дорога пошла вниз.

– Вот и кладбище, – пробасил Осирсат.

Девушка дернулась и замычала. От неожиданности здоровяк сбился с шага и едва не упал, выронив ношу. Анукрис упала на гравий, застонав от вернувшейся боли.

– Ты чего? – озабоченно спросил евнух.

Пленница мотнула головой. Он вытащил кляп.

– Развяжите, я сама пойду, – жалобно попросила девушка. – Все тело затекло.

Тулаум кивнул приятелю. Тот быстро распутал узлы, кроме веревки на ногах и шее, потом помог подняться. Она немного постояла с закрытыми глазами, унимая головокружение. Конвоиры терпеливо ждали.

Анукрис сделала первый шаг и огляделась. В широкой долине, огражденные полуразвалившейся стеной, теснились длинные общие гробницы и богатые каменные усыпальницы. За широкими воротами с высокими пилонами располагался небольшой двор и массивный храм из серого камня.

– Что это? – спросила девушка, с трудом разлепив спекшиеся от жажды губы.