– Надо было «Старфлеш» спрятать, – озаботился Белый, – чтоб со Спу не увидали.

– Спрячем, – сказал Сихали, мысленно подгоняя электробус и желая одного: скорее бы всё кончилось! Схватить Наташку в охапку и спрятать, как «Старфлеш»…

Нижний ярус был скучен – мелькали вереницы светопанелей, какието ниши, фермы, многорукие киберы, копавшиеся в гирляндах волноводов.

Впереди и сбоку открылся подземный ангар. Видно было, как опустилась громадная круглая платформа лифта, занятая корпусом ботапланетарника, точнее, только его кормой – центральная и головная части уходили через круглый проем в верхний ярус. Люди в синих рабочих комбинезонах сновали по антресоли вокруг корабля, спускались на подъемниках и карабкались по трапам; неуклюжий роботзаправщик тянул блестящие гофрированные шланги к баковым выступам; самоходная платформа с тремя парами членистых манипуляторов развозила аккумуляторы, ящики, тюки, ручную кладь.

– Сейчас, уже выезжаем…

Электробус пронёсся мимо стеклянных стен большой столовой, мимо мирно клокочущих атомовозов, выруливавших на автоярус, мимо мастерских, уходящих в перспективу, переполненных шумом, искрами, вспышками, мельканием суставчатых эффекторов и их ломаных теней, мимо садов отдыха, по пандусу в горку, прямо в район складов.

– Так Рыжий и не слетал в космос… – вздохнул Шурик.

Купри, с интересом поглядывавший то в одну сторону, то в другую, нахохлился.

Склады были длиннющие и приземистые, с громадными – во всю створку широких ворот – белыми номерами. В узких проездах топтались, играя чудовищными буграми рабочих мышц, краныманипуляторы.

– Въезжаем в стартовую зону! – чётко и звонко предупредил автоводитель.

– Без тебя знаю, – буркнул ТугаринЗмей, и Сихали порадовался за друга – молчаливость Ильи, явный признак крайнего волнения, стала давать слабину.

Купри покосился на Белого и приоткрыл окно. В салоне электробуса зазвучала атональная какофония космодрома.

– Блин, – заворчал Шурик, – я уже весь взопрел…

Брауну было не слишком интересно смотреть в окно – нагляделся. Все космодромы были как близняшки, только и разницы, что в Вумере – буш кругом, в МирзаЧарле – пески Заунгузских КараКумов, а на «Таити2» плещется океан. А шумуто, а сутолоки…

За окном, мигая бортовыми огнями, носились целые стада космодромных киберов. Под рёв сирен метались разрисованные красночёрными шашечками вездеходы радиационного контроля. На вышках командных пунктов крутились огромные бумеранги радаров, а гулкие мегафоны сердито требовали какогото пана Вотрубу и просили не приближаться к зоне излучения.

В синем небе солидно проплывали дирижабли и хлещуще фыркали грузовые вертолёты. Грохотали ракетные двигатели, бледнолиловые вспышки прошивали клубы пыли и пара, тяжкий гром стартов прокатывался из конца в конец, и горячий ветер бил в окно резким запахом ионизации.

Электробус теперь катился осторожно, то набирая скорость, то притормаживая, чтобы не сбить какогонибудь бестолкового грузового кибера. Обгоняя колонну контейнеровозов на широких эластичных гусеницах. Пропуская череду авторазгрузчиков, облапивших жёлтые ящики или шаровые цистерны. Пробираясь меж решётчатых башен осветителей и вольно мчась по окружной, берегом океана. Сворачивая к круглому, мелкому озерцу в зоне отдыха, обрамлённому целым лесом араукарий, – канделябры ветвей размечали дорогу причудливой, узорчатой тенью. Круглые, побольше грейпфрута, шишки с треском лопались, и семенапиньос сыпались градом на стекловидный пластик шоссе. Небольшие многоногие кибердворники продвигались цепью вдоль дороги, подбирая орешки лопатками и втягивая пылесосами шелуху.

Слегка кренясь, электробус объехал погрузочную аппарель, прокатился по высокой дамбе и остановился у посадочного комплекса Орбитальной Башни.

Она уходила строго вверх туго натянутой нитью, исчезая в синеве неба. Башню океанцы построили назло Евроамерикам и Австралазиям – ТОЗО было отказано в развитии космических технологий, постройка корабля с фотонным приводом тут же вызвала бы суровые санкции. Даже ядерные ракеты находились под запретом. Океанцам было высочайше дозволено иметь лишь обычные челнокиионолёты.

Браун не стал связываться с супердержавами, он принял асимметричные меры – взялся за проект Space Elevator. [151]Для начала генрук перекупил у евразийцев два старых Спу. Одну из станций – «Центральную» – инженерыокеанцы оставили на геосинхронной орбите [152]и распустили с неё две нанонитки миллиметрового сечения – одну к поверхности Земли, а другую – в противоположную от планеты сторону. Первую из ниток закрепили в шахте на ИТО «Таити2», а на конец второй, оттянутой в космос центробежной силой, прицепили ещё одну свою покупку – Спу, переделанную в станцию «Конечная». Тут же с Земли на небо, карабкаясь по тонкой леске, прочной, как якорный канат, полезли киберстроители. Они и нарастили трос, крестообразный в сечении, по которому ныне носились вверх и вниз подъёмники, «Каргоклаймберы», тягавшие грузы и пассажиров на орбиту и обратно.

Полупустой электробус тут же заметили охранники из Океанской гвардии. Лощёный офицерик приблизился и повелительно окликнул Брауна:

– Эй!

Ответом ему был холодный взгляд:

– Да?

Офицерик сбился с шага. Вытянулся по стойке «смирно».

– Господин генеральный руководитель… – начал он, щёлкая каблуками и отдавая честь.

Сихали оборвал его.

– В секторе ЗЗэт, – сказал он, – стоит угнанный космоатмосферник. Спрячьте его от греха подальше. И поживее.

Офицер мигом отдал команду, и сержант забубнил в радиофон, передавая приказание по эстафете.