В коридоре Сергей повстречался с женой. Лицо крас­ное, злое и немного растерянное. Сергей хотел остано­виться и поговорить с ней, но Лнля, хмуро взглянув на него, сказал:

— Допрыгался, голубчик? — И прошла мимо, стуча каблуками.

Все это начало не на шутку раздражать Сергея: сговорились все против него, что ли? Никакой вины он за собой не чувствовал, — правда, такая у журналистов жизнь, никогда не знаешь, откуда гром грянет. И хотя настроение было испорчено, проходя мимо стучавшей на машинке Машеньки, он мрачно пошутил:

— Приказ об увольнении печатаешь?

Машенька взглянула на него своими круглыми глазами с редкими ресницами и негромко, чтобы редактор через приоткрытую дверь не услышал, сообщила:

— На тебя бумага из милиции пришла.

— Черт возьми, — сказал Сергей и, назло Маше плотно прикрыв дверь, вошел в кабинет. Он сразу успо­коился, решив, что тут какое-то недоразумение.

У редактора сидели секретарь партбюро Леонид Ва­сильевич Пачкин, Лобанов и дядя Костя. Голобобов, на­валившись огромным животом на край стола, протянул руку.

— Садись, — кивнул на стул редактор.

Он сморщился и потрогал припухшую щеку. Навер­ное, у Александра Федоровича всю ночь зуб болел: лицо помятое, под глазами желтые мешки. Он откинулся на спинку своего огромного дубового кресла, положил руки на подлокотники и взглянул на Сергея усталыми, немно­го покрасневшими глазами. Дядя Костя что-то чиркал карандашом в макете. Пачкин и Лобанов изучающе смотрели на Сергея, и лица их не предвещали ничего хорошего.

— Ну, что ты там выкинул? — спросил редактор.

— Где?

— Ты, оказывается, еще и скандалист, — сказал Го­лобобов и, поморщившись, потер пухлым кулаком пра­вую щеку. Взяв со стола подколотую к конверту бумагу с машинописным текстом, протянул Сергею.

На бланке Пеновского отделения милиции доводилось до сведения редактора областной газеты, что в г. Пено литературный сотрудник областной газеты Волков С. Ф. вместе с ответственным секретарем районной газеты Мо­розовым Е. К. в нетрезвом состоянии был задержан на вокзале. Далее рассказывалось, что Морозов учинил в станционном буфете дебош с дракой и был препровож­ден в милицию, где и пробыл до утра. Волков С. Ф. от­был с пассажирским в областной центр. Партийной и профсоюзной организации редакции областной газеты следуеет обратить внимание на недостойное поведение своего литературного сотрудника Волкова С. Ф. И все. Подпись начальника райотдела милиции. Такие длин­ные красивые подписи на паспортах ставят. Сергей задумчиво повертел бумагу в руках и положил редактору на стол. Бывали в его жизни разные приключения, но чтобы из-за такого пустяка раздувать сыр-бор!.. Действительно, закончив все дела в Пеновском районе, Сергей перед самым отъездом выпил с Женькой Морозовым, которого давно знал. Огромный шумный Женька и в трезвом-то состоянии гудел, как железная бочка, наполненная булыжниками, а выпив, становился еще более шумным. Это он, Женька, полез без очереди в кассу за билетом для Сергея. С ним сце­пился какой-то пассажир, и как из-под земли возник ми­лиционер и пригласил в дежурку. Сергей явнимания не обратил на то, что милиционер, когда проверял их документы, что-то записал в свою книжечку. Не знал Сергей и того, что после его отъезда Морозов еще доба­вил в станционном буфете и подрался с какими-то пар­нями. И тот же самый милиционер и препроводил Жень­ку в отделение милиции.

Ни милиционер Сергею, ни Сергей милиционеру не сказали ни единого обидного слова. Никто Сергея не задерживал. Милиционер попросил у него документ, и Сергей, не долго думая, дал ему свое редакционное удо­стоверение. И вот как все это кончилось.

Прошло уже две недели, и Сергей совсем забыл об этом незначительном происшествии, а вот милиция не забыла.

— Правильно тут все? — кивнул редактор на бумагу.

— Я не согласен лишь с двумя пунктами,—-сказал Сергей. — Во-первых, лично меня никто не задерживал, во-вторых, я не могу считать свое поведение недо­стойным.

— Выпивал с Морозовым? — спросил Пачкин.

Леонид Васильевич Пачкин всего полгода назад при­шел в редакцию. До этого он работал в обкоме партии инструктором промышленного отдела. Невысокий, коре­настый, в сером пиджаке, который распирала широкая грудь, Пачкин выглядел чемпионом по вольной борьбе. Короткие редкие светлые волосы по-спортивному заче­саны набок. Человек он был веселый и часто улыбался. Однако сейчас был серьезен. Крепкий подбородок выпя­тился вперед, губы твердо сжаты, а небольшие прищу­ренные глаза сурово сверлили Сергея.

«А зачем здесь Лобанов? — подумал Сергей. — Как только с меня стружку снимают, он тут как тут...». И вспомнил: ведь Лобанов член партийного бюро, и дядя Костя тоже. Почти все партийное бюро присутствовало у редактора в кабинете. Не было лишь завсельхозотделом Шабанова. Он в отпуске.

— Что же ты молчишь? — спросил редактор.

— С Женькой-то? Конечно, выпили.

— Сколько? — скрипуче спросил Лобанов.

— Как-то в голову не пришло считать рюмки. Знал бы, что понадобится, сосчитал бы.

— Морозова уволили из редакции, — сообщил Пан­кин. — За пьянство и дебош на вокзале.

— Жалко парня, — искренне огорчился Сергей. — Он ведь отличный журналист.

— Сейчас этот отличный журналист работает в Не­лидове на шахте. Уголек рубает, — сказал Пачкин.

— Вот к чему приводит пьянство, — нравоучительно заметил Лобанов.

— Вы намекаете на то, что и мне не мешало бы по­держать в руках отбойный молоток?

Пачкин не удержался и улыбнулся. Правда, тут же прогнал улыбку с лица и снова сурово воззрился на Сергея.