– Я не хотел. Меня сорвало.

Фон Ритз удивленно смотрел на жреца.

– Сорвало. Когда сила выходит изпод контроля, когда не ты ей управляешь, а она тобой, – ДаСааль взглянул на баронета, усмехнулся и тут же болезненно сморщился. – Я знаю, это звучит странно, но… Но это так. Я читал о таких случаях, но они были давно, очень давно. Вот уж не думал, что со мной тоже…

Жрец поднял с пола соломинку, покрутил в руках.

– Понимаешь, мы берем силу у Демонов. Вернее, эта сила, в некотором смысле, и есть Демон. Мы поклоняемся им, поддерживая их существование, а взамен они дают нам часть себя, силу, которой мы можем пользоваться. И дают очень скупо, приходится тянуть ее, отбирать. А на этот раз она сама рвалась наружу.

ДаСааль помолчал.

– Знаешь, я почти не помню, что происходило… Помню, там были монахи, и Демон словно взбесился. Сила шла через меня, и я ее не мог остановить. Да что там, я и не пытался ее остановить, и если бы не ты… – жрец вздохнул.

– Что – если бы не я?

– Человек может пропустить через себя определенное количество энергии, потом его просто смоет. Ты же колдун, ты знаешь. Если повезет, он останется пускающим слюни идиотом, не способным даже в туалет сходить самостоятельно.

– А если не повезет?

– А если не повезет, человек, в конце концов, умрет, и будет большой «бум!», – ДаСааль смял соломинку, откинул в сторону. – Вот так.

– Господин капитан? Вы здесь? – в бункер заглянул солдат.

– Да, в чем дело? – фон Ритз поднялся, отряхнул штаны.

– Вы арестованы, – внутрь шагнул мрачный высокий майоркавалерист. – Прошу Вас сдать оружие.

– Что? За что?!

Следом за майором внутрь протиснулись трое солдат.

– Вот, – майор подал фон Ритзу пакет, – прочитайте.

– Что за ерунда? – баронет сорвал печати, прищурился, пробегая глазами листок в слабом свете закатного солнца. – Измена, подрывные действия… Что за ерунда?! Это ошибка!

– Прошу Вас, господин капитан, не делайте глупостей. Если это ошибка, трибунал разберется. Сдайте оружие.

Фон Ритз постоял, кусая губы, оглядел опустивших алебарды солдат, взглянул на майора.

– Хорошо, – фон Ритз медленно стянул с себя перевязь, протянул майору меч гардой вперед. – Держите.

– Свободны, – фон Киц махнул рукой конвою.

– Господин барон, я не понимаю, – фон Ритз растерянно оглянулся на выходящих солдат. – Что происходит? Измена, диверсии…

– А также святотатство, оскорбление чести Его Величества Императора и другие подобные мелочи, – барон радостно улыбался.

– Я, я… Я не понимаю. Но я ведь никогда…

– И это еще не все, – фон Киц покопался в бумагах. – Вчера ты признан трибуналом виновным и казнен. Официально ты мертв. Вот, – барон пододвинул к фон Ритзу бумагу.

– Что это значит? – фон Ритз смотрел на акт о привидении приговора в исполнение. «Баронет фон Ритз, как признанный виновным в измене, был подвергнут казни через повешенье. Освидетельствованный лекарем 7го Юстингского пехотного полка, был признан мертвым сего числа, в 6:30 утра, о чем заверяю, полковник…». – Что все это значит?

– Что ты мертв, Таррант! – барон веселился от души. – Ты что, читать не умеешь?

– Да, но…

– Но ты еще жив? – барон хохотнул, посерьезнел. – Ладно, не буду тебя мучить. Это означает, что у меня есть для тебя задание. Хватит тебе на фронте дурака валять.

Барон встал, прошелся.

– То, что я тебе сейчас скажу, является одним из важнейших секретов Империи. Вернее, секретов сразу несколько. Я не буду брать с тебя обещание сохранять их, или говорить чтото вроде того, что это не должно покинуть стен этой комнаты. Я уже позаботился о том, чтобы ты никому не смог их рассказать. И это не потому, что я не доверяю тебе, – фон Киц потрепал баронета по плечу. – Просто люди слабы, и всегда найдется ктото или чтото, какието обстоятельства, которые могут повлиять на человека. Я не хочу подвергать дело риску и испытывать судьбы.

Барон облокотился о стол, посмотрел на фон Ритза.

– Значит, так. Попытаюсь быть кратким и ясным. Все вопросы – потом. Вопервых, Император не погиб в той заварушке, он жив. Вовторых, – фон Киц погрозил пальцем собирающемуся заговорить баронету. – Вовторых, существует, по крайней мере, еще один мир, помимо нашего. Говорю «по крайней мере» потому, что теоретически, если есть два, должно быть бесконечно много. Но про этот мы знаем точно. Втретьих, Император сейчас там. И, вчетвертых, ты тоже отправляешься туда.