– А это почему? – барон развалился на стуле с видом человека, собирающегося провести на нем всю оставшуюся жизнь. – Неужели они не заинтересованы в спасении Империи? У нас, конечно, были трения в прошлом, но сейчас… Не могу сказать ничего плохого. Демоньяки честно воюют на фронте, помогают, чем могут. Зачем же им мешать, если другой мир, как ты говоришь, единственный шанс для нас? В то же время…

– Потому, – перебил первожрец, – что там они потеряют силу, а она для многих важнее жизни! Некротос – единственный Демон, имеющий канал туда.

– Единственный Демон, – повторил фон Киц, словно пробуя слова на вкус, покачал головой. – Единственный Демон.

– Так Вы согласны?

– Да, – барон перевел взгляд на Мошифа, кивнул. – Давай, попробуем…

– Так что у нас, из всего пантеона, останется только Некротос, – фон Киц задумчиво покрутил ус. – И это мне очень не нравится. Это мне не нравится больше всего.

– А что еще?

– Наша полная зависимость от господ жрецов. Нам приходится слишком полагаться на них, веря, что они искренни и не собираются использовать нас для какихто своих целей.

Фон Ритз нахмурился.

– А еще мне приходят на ум различные варианты, которые Мошиф почемуто вообще не рассматривает. Например, наш Император. Где он, что он? Я слышал, что он там был кемто вроде короля. Так может, мы сможем получить помощь оттуда сюда, вместо того, чтобы бежать отсюда туда?

– Да, действительно… – баронет почесал подбородок.

– Не знаю, насколько это реально, но мы сейчас в таком положении, что нельзя отвергать ни одной, даже самой сомнительной возможности. Поэтому я тебя и вызвал, – фон Киц, улыбнулся, хлопнул баронета по плечу. – Ты этим и займешься, поищешь ответы на эти вопросы.

– Я?

– Да, ты. Я мало на кого могу положиться, еще меньше – кому доверяю, а доверить такое не могу вообще почти никому. Поэтому, – барон встал, заходил по кабинету, – прямиком отсюда ты под охраной едешь в Шадерский лес, где поступаешь в распоряжение барона фон Гивера.

– Он же погиб?

– Ты тоже, – барон насмешливо фыркнул. – Так вот, ты присоединяешься к его формирующейся бригаде и вместе с ней высаживаешься в этом новом мире. Однако, помимо, так сказать, официальных секретных обязанностей, у тебя будет еще одно задание, действительно секретное. Ты должен найти Императора и попытаться получить у него помощь. Или еще у когонибудь. Барон фон Гивер проинструктирован оказывать тебе всяческую поддержку.

– Но господин барон, – фон Ритз растерянно развел руками, – может, лучше барон фон Гивер?… Ведь с Императором… Кто я такой? Я обычный, никому не известный офицер…

– Именно поэтому, Таррант. Ты обычный, никому не известный, и не привлекающий ничьего особого внимания. С другой стороны, Софи будет служить тебе верительной грамотой…

– Софи? О, нет…

– Император, возможно, испытывает к нам не самые добрые чувства, продолжал барон, то ли не замечая, то ли не обращая внимания на гримасу муки, мелькнувшую на лице фон Ритза, – хотя, видят Демоны, мы к тем несчастьям никакого отношения не имеем. И Софи поможет тебе убедить его в этом, доказать, что, несмотря ни на что, не все его связи с Империей оборваны и у него тоже есть, что здесь защищать.

– Господин барон! – баронет морщился, словно от зубной боли. – Может, все же не надо Софи? Слабая утонченная женщина, и такое путешествие… И для ребенка тоже…

– Надо, Таррант, – фон Киц усмехнулся. – Не такая она и слабая. А за ребенка не волнуйся, он останется здесь. Мы и так слишком полагаемся на демоньяков, и я не собираюсь вручать им еще и наследника.

– Вердж останется? Но Софи не поедет без него.

– Поедет, – барон печально вздохнул. – Я понимаю ее чувства, но, к сожалению, мы сейчас не в том положении, чтобы считаться с ними. Кроме того, это послужит ей дополнительным стимулом быть очень убедительной при встрече с мужем.

Фон Ритз мрачно смотрел из окна кареты на пролетающие мимо силуэты деревьев. Что же делать? Он так долго был вместе с Софи, так привык заботиться о ней, защищать, что это перерастало, перерастало в… Софи, с улыбкой склонившаяся над младенцем. Режущее сердце воспоминание! Как бы он хотел, чтобы это был и его ребенок, чтобы это была его семья!

Баронет вздохнул, потер глаза рукой. Неужели все снова? Он сбежал на фронт, он запрещал себе думать о ней, гнал мысли прочь и, казалось, почти справился, почти пережил это, словно тяжелую изматывающую болезнь. Она уже не снилась ему каждую ночь, не мерещилась в каждом женском лице, и вот, все снова. Опять, опять…

Баронет краем глаза посмотрел на забившуюся в угол Софи. Ведь он чуть не сорвался, когда она заплакала! Умом он понимал, что фон Киц прав, оставляя ребенка здесь, он был согласен с ним, и все же… И все же, он готов был броситься на солдат конвоя, готов был сражаться и убивать, и умереть, лишь бы остановить ее слезы, лишь бы сделать ее счастливой. Лишь бы увидеть улыбку на ее лице! Что творится с ним, что творится?

Фон Ритз болезненно прикусил губу, снова уставился на лес за окном. Демоны, спасите его! Она – жена Императора, мать его сына, и он не может думать о ней, не смеет даже мечтать! Так что же происходит с ним, почему сердце не хочет принять неизбежное, успокоиться, смириться? Демоны, спасите его, защитите от этого наваждения!..