Я поплотнее запахнулась в плащ, снова растопырила руки, точьвточь как одна баба с сумасшедшими глазами на обложке фантастической книжки, и закричала в небо, представив себе перевернутые для обращения заклятия изображения рун града, воды и ветра:

– Хагалаз! Лагу! Ансуз!

Град продолжался еще минуту, потом сменился крупными каплями ливня, стена воды накрыла нас всех, создавая впечатление потопа, все, что еще умудрилось остаться хоть сколькото сухим, промокло вдрызг и окончательно. Потом пронесся ветер, пригибая траву и кусты к земле, торжествующе завыл, разрывая на клочки бедную тучу. Ливень перешел в типично летний редкий дождик, вновь показалось солнце и мощно обрушилось на мокрую, усыпанную градом землю. Почти сразу начал подниматься пар, сперва робкими струйками, а потом все сильнее.

– У вас, Кейсар Дерг, еще остались вопросы касательно выбора места для испытания заклинания? – вежливо уточнила я, снимая плащ. Становилось жарко, как в парилке. Словно я прямо в одежде умудрилась залезть в настоящую русскую баню. Мокрая там, где ее не прикрывал непробиваемый эльфийский плащ, одежда и не думала высыхать, зато нагрелась и облепила тело, как костюм водолаза.

– Ни малейших, почтенная магева. – Усмешки больше не было в глазах мужчины, лишь смесь опаски, уважения и любопытства. Мокрые волосы Дерга казались еще темнее и сочились каплями воды, как у утопленника. – Примите мое восхищение мощью ваших заклинаний! Осмелюсь заметить, если у вас возникнет желание посетить Ланц, его величество с радостью окажет гостеприимство столь выдающейся магеве!

– Учту, – небрежно кивнула я, не испытывая ни малейшего желания знакомиться с власть предержащими. Если уж Кольра, какойто граф, такой мелкий говнюк, оставил о себе отвратительное впечатление, так, значит, все прочие воняют почище его персоны. Хорошо еще судебная система основывается на божественных откровениях. – Однако же мне интересно, что такого ужасного натворил этот ваш Птица, если за ним в погоню отправили человека, имеющего право говорить от лица монарха?

– Это внутреннее дело государства, магева Оса, – сдержанно ответил Дерг, выжимая полы короткого камзола. Пес сыскаря выбрал удачный момент, чтобы присоединиться к хозяину и навести марафет. Потянувшись всем телом, животина встряхнулась, обдав мужчину летящим снизу ливнем брызг. Выругавшись сквозь зубы, Кейсар принялся обжимать вещи снова, но до некоторого откровения снизошел: – Вам достаточно будет знать, что преступнику вынесен приговор – пятьдесят плетей за порочащие престиж государства непристойные вирши.

– О, так он политический! – У меня отлегло от сердца. Одно дело бандюка прикрывать, другое – спрятать жертву репрессий даже от очень симпатичного сыскаря, это вовсе не зазорно, скорее даже весело. – Неужели так испугался плетей, что в бега пустился?

– После тридцати плетей мало кто выживает, – пояснил Кейр со своего наблюдательного пункта у обочины, разом умерив всю мою живость.

– Ну что сказать, полагаю, талант оценен по достоинству, – пожала плечами я и задумчиво улыбнулась.

– Вы смеетесь, магева? – уточнил Дерг, нахмурившись.

– Нет, просто пройдет лет триста – пятьсот, а о вашем короле и вас самих, быть может, будут вспоминать только потому, что вы преследовали этого Герга Птицу. История обожает переворачивать все с ног на голову! – честно сказала я то, о чем размышляла, основываясь на коекак вбитой в голову еще в школьные годы информации и вовсе не думая, придутся мои слова по вкусу людям или нет.

– Это предсказание? – склонил голову набок и прищурился сыскарь.

– Не магическое, исключительно интуиция и опыт, – пояснила я, почесав нос и поерзав в мокром седле. Пожалуй, придется менять всю одежду, включая нижнее белье. А нос, между прочим, чесался так усердно, словно меня вотвот должны были споить вусмерть. Хорошо еще в здешних краях об Алане Пизе никто слыхом не слыхивал, а то я рисковала прослыть вруньей.

– Тем не менее я обязан исполнить свой долг. – Дерг вежливо поклонился, шлепая ногами по размокшей от растаявшего града и дождя дороге.

– Разве я мешаю? – ответила я, пожав плечами. – Гоняйте своего поэта на здоровье.

– Вы, разумеется, не окажете Ланцу помощь в определении укрытия преступника колдовскими методами? – на всякий случай уточнил Кейсар, многозначительно коснувшись весьма увесистого кошеля на поясе. – Наша признательность была бы чрезвычайно глубока!

– Не окажу, – согласилась я, – не хочу попасть в историю подобно вам, Кейсар Дерг.

– Чтото мне подсказывает, почтенная магева уже и так по уши в… – мужчина сделал едва уловимую паузу, – истории, хочет она того или нет. Выбор сделан!

– «Каждый выбирает для себя Женщину, религию, дорогу, Дьяволу служить или пророку – Каждый выбирает для себя. Каждый выбирает по себе Слово для любви и для молитвы, Шпагу для дуэли, меч для битвы, Каждый выбирает для себя. Каждый выбирает по себе Щит и латы, посох да заплаты. Меру окончательной расплаты Каждый выбирает по себе. Каждый выбирает как умеет, Ни к кому претензий не имеет, каждый выбирает по себе…» – вольно процитировала я одну из своих любимых песен на стихи Левитанского, и Кейсар неожиданно вздрогнул всем телом, будто кто потоптался по его могиле, и впился острым взглядом в мое лицо. – Каждый выбирает и историю, в каковую намерен вляпаться, совершенно самостоятельно, а у нас с вами они разные, – закончила я, и, словно чтото понял, неожиданно взвыл пес, стоящий рядом с Дергом.