"Борь, как ты думаешь..., я смогу спрятать на даче записочку с упоминанием? На видном месте".

Завянь не знал, что говорить. Пенсионер со стертой памятью лишится стрежня, поддерживающего существование, основы, сути бытия. Начиная работу над мемуарами, старик, при помощи воспоминай прошлого - за жизнь цеплялся.

Какое уж тут "творчество"? Тоска одна.

"Лев Константинович, у вас есть дневники. Они помогут восстановлению памяти".

"У "тебя", Боря, у "тебя".

"Простите... Прости, Лев Константиныч".

Напомнить, что после исчезновения из его тела "омолодителя", пенсионер почувствует себя на много лет моложе, крепче, здоровее? Что надо бороться с обстоятельствами, делать из лимона лимонад.

Но надо ли оно ему? Молодое тело без воспоминаний о Любушке-голубушке?..

"Лев Константинович. Жюли и Иннокентий сейчас сражаются за свое будущее. За судьбу детей..."

"Я понимаю..., - грудь Завьялова разорвало от горестного вздоха.
– Но как-то..."

"Что "как-то"?
– довольно жестко оборвал Завьялов.
– Подохнуть в мерзлой яме - лучше?! Зарыться в безымянную могилу для бомжа? Вы останетесь в с в о е м т е л е, Лев Константинович! Даже со мной внутри - в своем!"

"Ты прав, братишка. Тебе во сто крат хуже. Прости за стариковское брюзжание".

Завьялов не позволил телу засмолить вторую беломорину подряд. Лева попытался настоять на куреве. Мол, для изношенного организма куда вреднее лишиться привычек, допинга не получить. Борис ответил:

"Фигушки. Ведем здоровый образ жизни".

"Мой врач сказал, что стресс куда страшнее..."

"Твой врач, Лев Константинович, о практике интеллектуального омоложения в жизни не слыхал, - перебил Борис.
– Так что..., завязывай цеплять за нервы - я это чувствую, пошли к засланца, побеседуем".

"Давай на берегу постановим - три папироски в день!"

"Договорились. Но на сегодня весь лимит - исчерпан".

Родное тело все еще сидело за компьютером. Завьялов вошел в тесноватый от книжных шкафов генеральский кабинет, привлек внимание вопросом:

– Какие результаты, Кеша?

Капустин повернулся, смущенно приподнял борины накаченные плечи:

– Ну как сказать... Есть новости хорошие, плохие и совсем ужасные.

Завьялов и Константиныч переглянулись...

Ей-же-ей переглянулись! Завянь стоял напротив черного зеркала окна, где отражалась стариковская фигура. Он видел генерала, внутренне ощущал его настроение, казалось - происходит зримое раздвоение носителя и пришлого интеллекта.

Помимо воли, Боря - подмигнул. Он стал воспринимать носителя гораздо более четко и личностно.

– С чего начать?
– понуро поинтересовался Иннокентий.

– Не будем увлекаться разнообразием. Валяй про нашу жизнь - с ужасного, - хмуро просипел накурившийся (опять таки, помимо воли) Завьялов.

– Целью похищения Зои Карповой является ее убийство.

Кеша продолжал сидеть на стуле вполоборота перед письменным столом. Его глаза смотрели на генеральское лицо пылая тихим ужасом - как, впрочем, он и обещал.

Завянь присел на краешек древнего, с неудобной прямой спинкой, кожаного дивана...

– Нормально..., - пробормотал потрясенно.
– Ошибки быть не может?

– Никакой, - добил Капустин.
– Жюли абсолютно, на сто процентов уверена - Зою похитили только для того, чтобы убить.

– Твою ма-а-ать..., - протянул Завьялов. Генерал в его голове выразился и вовсе нецензурно.
– А что же может быть хорошего в последних новостях?!

– Жюли сообщила мне имя заказчика похищения.

– А просто плохая новость?!

– Она не знает точного адреса места, где собирались держать Зою. Жюли знает у кого, но не знает - где этот дом находится.

– То есть..., Карпову сразу не убьют?! Не собираются грохнуть сразу после похищения?!

Это спросил исключительно Завьялов. Генерал внутри него тут же фыркнул:

"Дурилка ты, Боря, зеленая! Кто ж сразу убивает заложника?!"