– Теперь я вижу, что тебе можно доверить батарею.

"Аминь!"

Бронепоезд покрывал в среднем 50-60 километров за час и неуклонно приближался к линии фронта. Линия фронта, насколько мог судить Хеллборн, двигалась ему навстречу. Медленно, но столь же неуклонно.

– Все преимущества на стороне агрессора, - хладнокровно заметил один из офицеров, когда они прослушали очередной выпуск столичных новостей.
– И агрессор ими воспользовался!

Дело происходило в столовой, она же "броневагон-ресторан". Массивный, если не сказать гигантский радиоприемник стоял прямо на полу. Майор Паламедес покрутил верньеры и настроился на индоокеанскую станцию. Это не воспрещалось. Даже товарищ подполковник Аттила Кун, замполит бронепоезда, с интересом прислушивался к вражеской пропаганде. Фокус заключался в том, что бы время от времени отпускать благонадежные комментарии.

– Вот же мерзавцы, врут и не краснеют!
– порой восклицал один из офицеров.

– Откуда ты знаешь?
– замечал другой.
– Ты же не можешь видеть лица диктора!

– Логично. Но ведь все равно врут!

Но даже согласно сообщениям официального драконского радио дела обстояли неважно на всех фронтах. Индоокеанцы высадили десант в Мозамбике, французы - в Ирландии; московиты застряли у Великой Китайской стены; ломбарды прорвали Гуннскую линию и продолжали двигаться на юг; легионеры Спаги ухитрялись наступать одновременно на Камерунском и Египетском фронте. Ксанаду высадила десант на Аляске.

– Забавно, я мог быть сейчас там, - пробормотал Белгутай, услышав последнюю новость.

"Так вот он откуда родом!" - наконец-то узнал Хеллборн. Из Ксанаду, загадочной азиатской империи, владевшей Японскими островами. Монгольский хан Кубилай завоевал Японию в конце 13 века - и на этой планете его не остановил "Божественный ветер" Камикадзе. Когда война завершилась, денмографический баланс на островах был безнадежно нарушен, поэтому грозный хан заселил японские развалины своими подданными с материка. Еще больше их прибавилось после падения монгольской династии в Китае.

Разумеется, новый народ монголо-японцев называл свою родину как-то иначе, но белый человек не был способен произнести это варварское имя. И какой-то европейский путешественник дал этой стране имя Ксанаду. Потому что:

In Xanadu did Kubla Khan

A stately pleasure-dome decree:

Where Alph, the sacred river, ran

Through caverns measureless to man

Down to a sunless sea.

В стране Ксанаду Кубла-хан

Велел построить чудный храм,

Там Альф, священная река,

В пещерах, долгих, как века,

Текла в подземный океан...

Строго говоря, совсем не "храм", но лингвистические ошибки случались и на этой планете. Кто-то перепутал Pleasure-dome и Dome of the Rock, и вот уже соплеменников Белгутая в англоязычных военных кругах прозвали "храмовниками", "тамплиерами".

Тамплиеры были воинственным народом, в котором монгольская беспощадность смешалась с японским презрением к смерти (или что-то в этом роде, как писали в старинных романах). Впрочем, они могли презирать смерть, но не самого бога смерти. Еще одно непроизносимое имя, поэтому в английском языке монголо-японского идола прозвали Плутоном.

"Забавно, божок есть, а такой планеты все еще нет", - заметил Хеллборн, вспоминая тот нелегкий урок астрономии и исторические уроки Патриции.

Патриция торчала в лазарете как послушная серая мышка, и виделись они редко. Тем более что доктор Креспо не одобрял визиты Хеллборна.

– Где я мог видеть вас раньше?
– с подозрением в голосе вопросил португальский эскулап, когда Джеймс первый раз появился на пороге.

– Вы подобрали меня в Мозамбике около месяца назад, - напомнил Хеллборн.
– Но тогда я выглядел гораздо хуже.

– Вы и сейчас неважно выглядите, - с подкупающей откровенностью заявил доктор.
– Вы хорошо себя чувствуете?

– В госпитале Святой Анны я прошел полный курс прививок, - неуверенно вспомнил Джеймс.
– Надеюсь, это застрахует меня от новых африканских сюрпризов.

– Как бы не так! Вот, буквально за день до начала войны к нам поступило сообщение о новой вспышке зеленой лихорадки у истоков Кубанго! Первый случай с 1898 года!
– подполковник медицины Креспо был вне себя от восторга. Фанатик профессии, понял Джеймс, он увидел новый вызов.