Зачем без жалоб или плача

Девчонки гибли и мужчины,

Чтоб дать партийным бонзам дачи -

И персональные машины?!

Вождям - одежды золотые?!

Их цель была такой простою --

Развесить лозунги пустые

На уши тухлою лапшою...

И кто посмеет удивиться

Концу истории в реале?!

Ворвались варвары в столицу --

И на руинах пировали.

Зачем вы в бой шагнули дружно --

Чтоб прахом стать, дорожной пылью?

Зачем вы взялись за оружье,

Раз ничего не изменили?

Зачем, неистово и твердо,

Вы шли под грохот канонады,

Зачем смотрели смерти в морду?!

– Солдат, не спрашивай.

Не надо".

_____________________

– Опоздали на три года, - сказал где-то над его правым ухом Белгутай.
– Надо было сбрасывать эти листовки в годы правления Тунгстена.

"Пуссикэт" еще раз содрогнулся - экстренное торможение. "Хм, а на бронепоездах тоже установлены стоп-краны?" Упали посадочные рампы "пассажирских" броневагонов, и "паровозная пехота" устремилась в джунгли, потрясая оружием. Собираются захватить пилота, сообразил альбионец. Интересно, что с ним сделают?

– Мы оба совершили ошибки, - продолжал Белгутай.
– Соображаешь?

Джеймс туго, но соображал.

– Тебе следовало оставаться внизу, а мне - возле командирской "тумбы".

– Именно так, - вздохнул тамплиер.

Хеллборн поднял глаза - здесь уже была Патриция, и еще два санитара. Одного из стрелков накрыли куском брезента, второго просто перевязывали.

– Я как услышала - "Эпсилон", и голос Белгутая вместо твоего, решила - все, я опять осталась здесь одна, - шепнула Леди-Глаза-На-Мокром-Месте.

– Я еще тебя переживу, - отозвался все еще туго соображавший после боя Джеймс, но Патриция даже не обиделась. Хеллборн выбрался из пулеметного гнезда и сел прямо на палубу. Восстановил дыхание. Осмотрелся. Море, джунгли, торжествующие черные амазонки. Они нашли сбитого пилота и теперь тащили его к бронепоезду. "Сожрут сырым или поджарят?" - заинтересовался Хеллборн. И не угадал.

* * * * *

На закате "Пуссикэт" забрался в туннель на запасном пути. Хеллборн собирался выспаться, но ему не предоставили такой возможности.

– Собирайся, - велел ему Белгутай.
– Душ, парадная униформа, и побрейся уже наконец!

В броневагоне-ресторане был накрыт роскошный (бегемотные консервы, никакого алкоголя) стол. Собрались почти все офицеры, даже незнакомые Хеллборну. Странно, не так уж много человек в экипаже, но он до сих пор не удосужился со всеми познакомиться.

Ну что ж, тем проще будет бросить их на произвол судьбы, если... нет, не "если" -- когда придет время.

Комиссар Кун торжественно ввел захваченного пленника. Странный он какой-то, равнодушно отметил уставший альбионец, вроде белый человек, но прическа и бакенбарды как у нью-йоркского негра. Терцерон, квартерон? Высокий, очень высокий. Как он поместился в самолет? Трость проглотил. Европейская школа, старая закалка. Но вот эта загадочная крестообразная татуировка через все лицо... "Мне следовало больше времени проводить в библиотеке", -- констатировал Джеймс.

– Полковник Александр Ганнибал, авиация Спаги, - щелкнул каблуками пленник.

– Из тех самых?
– не выдержал Джеймс.
– Родственник?

– Очень дальний, - сухо ответил легионер.
– Троюродный кузен.

Первым из Ганнибалов был Ибрагим, эритрейский принц, попавший в рабство к туркам, но потом выкупленный и усыновленный царем Петром. Сибирский реформатор недальновидно женил воспитанника на одной из своих дочерей. Один из детей от этого брака захватил в стране власть. И вот уже двести лет династия Ганнибалов безраздельно правила в Петросибирской Империи.

– Давно оставили родину?
– спросил еще кто-то.

– Это сделал еще мой отец, - неохотно сообщил сбитый авиатор.
– Я урожденный гражданин Спаги.

Появился полковник Маккорд. По-прежнему в шотландской коммунистической юбке.

– Прошу садиться, леди и джентельмены.

Леди и джентельмены присели.

– Первый тост - за нашу сегодняшнюю победу! Она была маленькой и незначительной, но она была!