– И еще раз, увы, сэр. Пока нам это недоступно. Но, мы работаем над этим.

– Что ж, раз вы оба считаете, что этим вопросом стоит обеспокоиться, то прошу Вас заняться. На этом – все, господа. Прошу меня простить, мне еще надо поработать над всем, что вы мне рассказали. Я свяжусь с Вами, Никос, еще до Вашего утреннего отъезда в Рим.

Вот так всегда, уважаемые дамы и господа! Вместо Иерусалима Никос летит в Рим, что совершенно не отменяет поездку на Святую Землю. Вот такие разговоры с боссом более всего и пугают меня: сделали вид, что поговорили, но никто никому ничего не сказал. Просто констатировали некие факты. И не было никакого разговора – обменялись мнениями и каждый сделал для себя собственные выводы. Но одно свойство мистера Ноя трудно переоценить: вместо одного заказчика у нашего учреждения с утра, к вечеру появится еще один. Только он еще об этом не знает – для этого я и лечу в Рим. Правда, думаю, что мистеру Ною, не очень понравится моя инициатива. Бизнес, дамы и господа, это пластичная композиция из цветов, денег и крови. Уродливо, немного неприятно, но в целом симпатично.

Гл. 24

Вошедший сел в углу старого дома так, чтобы свет от огня не открывал полностью его лицо. Кто знает, как повернется разговор и надо быть готовым к тому, что лицо может выдать настроение его хозяина. Кто сказал, что мы вольны управлять нашими эмоциями? Это не кино – это простая жизнь, в которой не все происходит по воле сценариста. Удобно думать, что все в наших руках и в тоже время, что все предначертано. Но наступает время, когда приходится выбирать между своей волей и надеждой, что все в руках всесильного и всезнающего.

– Я слушаю тебя, Йохам. Ты позвал меня сюда не для того, что бы угостить?

– Увы, мне нечем тебя угостить.

– Ты не прав. Слова часто бывают слаще меда и у тебя есть эти слова, если только ты не изменил своей воле.

– Все…

– В руках Всевышнего? Конечно. Тогда зачем ты хочешь что-то изменить? Или ты проник в его замысел? Мои люди сказали, что ты проснулся и хочешь вернуть себе право на место под солнцем. Так ли это?

– Так. Но ты перебил меня. Все в руках Всевышнего – это так. И моя вера как всегда сильна – просто наступило время действовать.

– Это хорошо, Йохам. Это очень хорошо. А ты говоришь, что нечем меня угостить.

– Я хочу справедливости.

– Мы оба верим в справедливость. Мы оба хотим одного: истины. Но, какая истина удовлетворит тебя, Йохам?

– В наших книгах одни и те же имена – разве это не повод назвать, наконец, и Бога одним именем?

– В нашей вере у Всевышнего нет имени, Йохам. Ты это знаешь. Мы договорились давно с иудеями о некоторых общих принципах и обычаях. Все это время мы все соблюдали наши обычаи строго и неукоснительно, и нас роднила ненависть к христианам. Сейчас христиане сталкивают нас лбами, и только от нас зависит, насколько они преуспеют в своих целях. Ты живое воплощение Веры: тебе, как у вас говорится, сам Бог велел? (Немного цинично, но сейчас не время считать: наступит время, когда посчитаем. Сейчас время договариваться, Йохам).

– Ты прав. Мы один народ.

– Твои слова слаще меда, Йохам. Только все не совсем так. У нас один враг и это важнее единой крови: наступает время Истины – время одной крови. И это кровь нашего общего врага.

Слышите, крысы? Слово сказано! Скоро, очень скоро наступит ваш день. И дети ваши станут сыты, и сон ваш станет радостным, и утро будет спокойным. Как же ненавидим мы крошки с чужого стола! Ждите, крысы, призыв – все очень скоро станет простым и понятным. И в этом не будет вашей вины – все сделают другие. Хвала тебе, крысиный Бог! Ты услышал наши молитвы. Что нам надо кроме тепла и мяса? Разве мы так много просим?

– Скажи, Йохам, ты вполне уверен, что твои друзья в Америке и Европе тебя поддержат?

– Да. Уже ничего нельзя остановить.

– Мне говорили о Книге, которая начала появляться. Это так? Прошло много лет с Кумранской находки, но мало что изменилось. Ты уверен, что на этот раз реакция Рима будет более значительной?

– Евангелие от Иуды было первым шагом. Почва подготовлена: слишком многих не удовлетворяет положение вещей.

– Разве так не было раньше? Разве они не знали и не сомневались ранее? Разве невнимательно читали апокрифы? Почему что-то должно измениться?

– Никто раньше не говорил обо мне. Громко и вслух. И никогда еще раньше не собирались в Иерусалиме все те, кто так ненавидел друг друга, чтобы воспрепятствовать мне.

– Ну, что ж, возможно ты прав. Написано в Коране: «В их сердцах — порок. Да усугубит Аллах их порок! Им уготовано мучительное наказание за то, что они лгали».

– Помнишь ли ты другие слова? «И сказал Бог Ною: конец всякой плоти пришел пред лице Мое, ибо земля наполнилась от них злодеяниями; и вот, Я истреблю их с земли».

– Это хорошие слова, Йохам. И эти слова говорят о многом. И говорят они об одном и том же: пора нам спускаться с этой горы. У меня только один вопрос, Йохам: ты хочешь их уничтожить? Ты хочешь править один? Истинный Царь?

– Нет. Я хочу, чтобы они остались и признали меня. Я хочу, чтобы они сами позвали меня. И это будет мучительнее для них, чем сама смерть. Но, если кто-то и закончит свой мирской путь – так тому и быть.

– Пусть будет так. Теперь давай поговорим о деле. Ты знаешь, что то, что ты начал станет причиной многих несчастий и великих перемен – ты готов к этому? Может случиться так, что ты будешь сожалеть – все-таки мы простые смертные.