– Мне говорили, что Вы человек не простой. – Усмешка на лице кардинала проскользнула почти незаметно, но человеку хватило времени ее увидеть.

– А кто простой? Нет таких. У самого простого плотника есть тайны, а у Вас, Ваше Высокопреосвященство их должно быть столько, что Вас должно распирать от желания избавиться хотя бы от части их. В конце концов, спокойный сон более полезен, чем обладание папскими ключами.

– Чем? О каких ключах Вы говорите?

– Это к слову. Оборот речи и журналистский штамп. Не обращайте на это внимания – издержки профессии.

– Ну-ну. Итак, давайте к делу? Время, к сожалению, крайне ограничено и у меня есть еще несколько встреч сегодня. Вас интересует идея унии?

– На самом деле, нет. Это был лишь повод – меня интересует совершенно ругой вопрос.

– Какой же?

– Существование древних монашеских орденов сегодня и контакты католической церкви с ними. Вы ведь отвечаете в Ватикане за самый странный участок работы, так? Что это за должность такая: председатель Конклава Двенадцати?

– О чем Вы, мой дорогой, о каком конклаве? Конклав один и его задачи всем известны.

– Давайте договоримся хотя бы частично говорить правду. В пределах допустимой разумности. Вы же не согласились бы на эту встречу, если бы эта встреча была Вам не интересна, так?

– Вы умны.

– Ну, безусловно. Священник Вашего уровня не будет встречаться просто потому, что его попросил об этом пусть даже и известный, но, все же, один из тысяч известных журналистов. Значит ли это, что Вы знаете обо мне то, что Вас подвигло на эту встречу? Может быть, нам стоит быть чуть откровеннее, чем мы оба предполагали?

– Это Ваша инициатива, сын мой, или я должен думать о чем-то не очень благовидном в Ваших действиях?

– Как-то не очень просто с Вами разговаривать, Ваше Высокопреосвященство! Я журналист, мне нужна сенсация. У меня есть информация о существовании тайного Конклава Двенадцати – это не повод встретиться с тем, кто по имеющейся у меня информации – лидер этой никому неизвестной организации внутри Ватикана?

– Тогда я задам Вам два вопроса, хорошо? Исходя из Ваших ответов, мы или продолжим наш разговор, или прекратим его. Вы согласны?

– Вперед! Я готов.

– Вы обладаете весьма странной информацией, не имеющей никакого смысла. Каким образом Вы ее получили? И второй вопрос: кто Вам назвал мое имя? Если Вы сможете ответить на эти два вопроса, я смогу решить продолжать ли с Вами разговор или прекратить его немедленно, и попросить Вас покинуть пределы Ватикана.

– Ни фига себе, Ваше Высоко…. А проще у Вас вопросов не было?

– Увы. Таким вот образом. Какой Ваш интерес, таковы мои вопросы.

– Ну, и ладно. Значит, надо отвечать. Но, встречное условие: если я отвечаю честно – Вы делаете то же самое. Сможете?

– Я постараюсь, если Ваши вопросы будут разумны.

– Где она – грань разумного?

– Вы знаете это, если то, что о Вас говорили – правда.

– Ок. Тогда поехали. На первый вопрос и на второй ответ один. Но, как мне гарантировать то, что моя жизнь будет продолжаться еще какое-то время?

– Вы слишком серьезно относитесь к тем, кто хотел нашей встречи и слишком несерьезно к тем, кто ее устроил. Скажите, Вы отдаете себе отчет, что Вы находитесь уже не просто в сложном положении, а в более сложном, чем оно было вчера в Мехико?

– Упс. Вы информированы идеально. Знать, что мой билет был из Сан-Франциско – это нормально для Ваших сотрудников, но знать, что я приехал в аэропорт Сан-Франциско на машине из Мехико…. Кстати, чертовски утомительная дорога, если Вас не коробит такое выражение.

– Не коробит. Сам часто его вспоминаю. Никак не могу понять, что его не устраивало в качестве ближайшего друга, соратника и помощника. Зачем надо было устраивать такую проблему и для Него и, в первую очередь, для себя.

– Мило. Есть предположения?

– Есть. Догадки. Не более того. Слишком материя высока для нас. Но, вот поступок его и последующие действия стали примером для тех, кто живет на земле – это пугает. Предательство – самый короткий путь к известности.

– Что я получу взамен искренности, кроме Ваших заверений в моей дееспособности в дальнейшем?

– А что Вам предложили в Мехико?

– Вы хитрый человек. Сначала Вы.

– Вы не просто получите ответы на многие вопросы – Вы вернетесь домой и никто, понимаете, никто не узнает о нашем разговоре в той его части, которая касалась искренности. Ни здесь, в Ватикане, ни там, откуда Вы приехали и где ждут Вашу информацию.