Таким образом, выбора у Вас нет – кого-то придется пустить домой. И цель всего вышесказанного только одна – убедить Вас в том, что кризиса можно временно избежать путем правильного выбора друзей или грамотно лавируя между ними. И эпицентр кризиса искать не надо – он рядом с Вами: в красивом доме с флагом Вашей собственной страны. А вот, лаборатории кризисов всегда в скромных серых зданиях без колонн. У мистера Ноя все по-честному, у него дом без колонн. Наша контора никогда не берет на себя больше, чем может. Нельзя же и создавать и переживать одновременно?

…В кабинете мистера Ноя были только самые необходимые вещи: сам мистер Ной, его заместитель по особым мероприятиям (мистер Доу), два стола, четыре кресла, один диван, четыре телевизора, медный поднос с песком для арабского кофе (мистер Ной сам варил себе и другим кофе). Много телефонов, много книг и карт, много всяких безделушек и один деревянный стул рядом с дверью, который был предназначен для гостей и подчиненных, зашедших, естественно, ненадолго. И еще, конечно, была лестница, на которой мистер Ной лично мог встретиться с тем, чья информация его заинтересовала. Про эту лестницу знали все, но самой лестницы, конечно, не было. Какой смысл быть тому, про что знают все? Лестница – это образ придуманный мистером Ноем. Есть же дорога к храму? Почему бы ни быть и лестницы в кабинет мистера Ноя?

Чуть скрипнула дверь и Никос вошел в святая святых. Демократия в учреждении была абсолютной, то есть я имею в виду, что у мистера Ноя не было приемной с белокурой секретаршей. Вместо нее в небольшом пуленепробиваемом шлюзе сразу за дверями из красного дерева, который сканировал Вас одну минуту стоял блондин в хорошем костюме. (Ну, нравятся мистеру Ною люди-блондины. И вот только не надо глупых мыслей! Я разве не сказал, что мистер Ной черный? Нет? И ладно, что не сказал. Просто у него хороший вкус – контраст белого и черного. А может он буддист? Вам-то что?) Забыл! Мистер Ной еще и палестинец как говорят. Подозревать его в пристрастии к кому бы то ни было практически невозможно. Он – сама честность и беспристрастность. Свой народ он не любит, потому что такого народа, как отдельно взятой популяции нет, а если под палестинцами подозревать всех, кто живет в тех местах, то и самый последний иудей в чем-то палестинец. Только вот вряд ли с этим согласятся евреи. Впрочем, может быть он и не палестинец…. А может с Ямайки…. Словом, он странный немного человек. И в чем странность? Гитлер представлял себе свою нацию высокими, белокурыми и голубоглазыми, но сам при этом, ни чем таким не страдал. Если русские не должны выглядеть, как Сталин и Троцкий, то, что говорить о мистере Ное? Именно его предки получили право спасти всех, когда еще Иисус даже не покрестился. Значит ли это, что именно они избранные? Ведь именно предок мистера Ноя каким-то образом повлиял на события последующих лет в Иудее. Я заговорил вас совсем…

Шлюз открылся и Никос вошел. Запах дорогих сигар (в нашем заведении курят), запах дорогого кофе из Колумбии (его смешивают с небольшим количеством чего-то другого) и запах, безусловно, не очень дорогого, но стильного одеколона «Basala», который пропал из продажи (наверное, одеколоновый кризис).

– Никос, я рад, что Вы смогли зайти. – Мистер Ной колдовал над приготовлением кофе. Мне перепадет чашечка размером с наперсток. Это одна из религий мистера Ноя – без глотка колумбийского кофе нельзя начинать разговор.

– Спасибо, мистер Ной, что смогли меня принять. У нас проблема.

– Запланированная? – Голос подал Доу. Заместитель мистера Ноя был гласом самого Господа, если под оным понимать нежелание мистера Ноя говорить по пустякам.

– Нет.

– Это плохо. В чем причина?

– Проблема в том, что посланный нами человек ощутил дискомфорт в разговоре с Бальтазаром. Он уверен, что Бальтазар не готов к работе.

Небольшая пауза и мистер Доу посмотрел на мистера Ноя. Что сделал мистер Ной в ответ на немой вопрос мистера Доу? Задумался. Потом все-таки решился и положил еще две веточки корицы в песок и тщательно закопал. Повлияет ли закопанная корица на вкус кофе в турке, не знаю, но со стороны сам процесс выглядит хорошо.

– Знаете, дорогой Никос, что важнее всего в кофе?

– Нет, но думаю, сорт и умение его готовить.

– Не совсем так. Почему на Востоке и в Азии так важен ритуал приготовления любой пищи? Разве так важно во что Вы одеты, какие цветы в комнате, из чего сделана мебель в комнате? Кофе может быть не очень хорошего сорта, но важнее вкуса – ощущение. Понимаете? Я кладу корицу не в кофе, а в песок, на котором он готовится. Я создаю аромат вокруг Вас, а не внутри Вас. Понимаете? Поэтому создается ощущение наслаждения независимо от качества зерен. Пару дней назад мистер Доу сказал мне, что все идет по плану. Должен ли я перестать ему доверять, и обратить внимание на слова и мысли посланника? Как Вы считаете, Никос?

Просто ответить на такой вопрос? Непросто. Но отвечать надо. И отвечать по возможности честно, так как именно из суммы честных ответов своих сотрудников мистер Ной выводит самую правдоподобную ложь, за которую ему платят его клиенты. Это и есть наш продукт. Ну а потом мы с этой ложью, которую невозможно не принять за правду, работаем, стараясь ее опровергнуть всеми силами. Мы создаем вирус. Да, конечно. Но так поступают все: от фармацевтических компаний до любой приличной конторы по производству антивирусных компьютерных программ. Какой дурак будет брать на себя обязанности по борьбе с болезнью, если не знает, откуда она пришла и как она выглядит?

– Я думаю, что посланник говорит то, в чем уверен.

– Вы правы. Давайте к делу, господа.

Это означало, что кофе готов и пора узнать, что будет дальше. Мистер Ной поставил на медный столик три чашечки кофе, и мы сделали по глотку.

– Итак, два вопроса. Первый: реакция заинтересованных сторон, второй: реакция церкви.

Вопрос слегка риторический, но таков уж мистер Ной. Практика показывает, что первый ход, который всегда был за нами, после некоторой паузы заинтересованных организаций, порождал их несколько хаотичные телодвижения. Это давало пищу для размышлений над нашими следующими ходами. Хотя, все всегда предсказуемо. Почти всегда.