Вернувшись, я обнаружил, что Энни занята беседой с «Кристин», и, передав ей бокал, попытался понять, куда бы мне деться.

– Любопытная сегодня была постановка, вы не находите? – поинтересовался у меня какой-то мужчина.

– Как и любая постановка Александера – она, по меньшей мере, оригинальна.

– В этом – его талант, - согласился он – а ваш – в музыке.

– Боюсь, что моя известность идет впереди меня – вздохнул я.

– Не совсем так. Просто лет шесть назад я был на представлении вашего первого альбома. Оказался там случайно, но ничуть не пожалел. Вы великолепно тогда отыграли.

– Хорошо, что вы не были на последнем концерте. Шум стоял страшный.

Он улыбнулся.

– Боюсь, что это беда всех талантливых певцов. Их всегда преследует толпа крикунов.

– А вы были знакомы со многими?

– Не то чтобы… Но в свое время я, негласно, способствовал гастролям господина Меркьюри. Меня зовут Джеймс Ленстром.

– Уолтер Ривз. Меркьюри? Фред Меркьюри? Группа Queen?

– Да. Я люблю по-настоящему талантливых людей, а он был одним из лучших. И лучшим - для своего времени.

– Согласен.

– Но это не все, что меня интересует. Скажите, молодой человек, как вы относитесь к редкостям?

– Редкостям? Боюсь, я не очень люблю антиквариат.

– Я говорил не про антиквариат, и не про археологические артефакты, а про редкости. Удивительные творения, уникальные, единственные в своем роде, повторить которые невозможно…

– Никогда не думал о них.

– Многие талантливые люди черпают в них свое вдохновение, когда чувствуют, что желание творить иссякло, и сил больше нет. Вы же, кажется, давно не выпускали ничего нового?

– У меня скоро выйдет альбом.

– Который написан уже больше года назад? – рассмеялся он.

– Откуда…

– Бросьте. Вы пришли сюда за впечатлениями. За вдохновением. За поддержкой вашего друга. Это просто видно, так что никакого секрета в этом нет. Конечно, срок я сказал наугад, но… Неужели правда?

– Материалы лежали давно – мрачно подтвердил я.

– Печально это слышать.

Он протянул мне визитку.

– Если надумаете попробовать зачерпнуть вдохновения от редкостей – милости прошу. Даже не возьму платы за экскурсию.

– Я не уверен, что у меня будет время…

– А я и не говорю, что это обязательно, – пожал плечами Ленстром – просто имейте в виду. Единственное, о чем попрошу – так это сыграть на одной из гитар в моей коллекции. Бедняжка истосковалась по умелым рукам.

– Гитар?

– Да. У меня их четыре. Все сделаны на заказ, но не были выкуплены хозяевами. Одни просто не смогли себе этого позволить, другие умерли, не успев… Впрочем, я вижу, что ваша дама не просто освободилась, а пытается найти вас.

Попрощавшись, я покрутил в руках визитку, и, сунув ее в карман, направился к Энни.

– Я здесь, милая.

– Хорошо. Ты не с Александером разговаривал?

– Нет, с человеком по имени Джеймс Ленстром.

– Он здесь?

– Ты о нем знаешь?

– Да. Говорят, что он самый редкий покровитель людей искусства, но если он кому-то благоволит, то человек взмывает до небес. Помнишь Мэрил?

– Да.

– Ее картинная галерея стала популярной после того, как он там побывал и дал ей несколько советов.

– Откуда ты все это знаешь?

– Ну-у-у… Я же не бегаю по концертам и студиям звукозаписи. Мне не так много доступно, но по телефону поговорить я могу.

Я мысленно отвесил себе подзатыльник, поскольку доселе не удосужился поинтересоваться тем, как она проводит досуг, пока меня нет рядом.

– Извини.

– Ничего. Это твоя работа. Твое дело. Ты заботишься обо мне, и любишь меня, а больше мне ничего не надо. Жаль, только, что я тоже не могу дать тебе большего.

– Энни… Я…

– Да?

В этот момент нас прервали.

– Вот вы где… Когда Александер сказал мне, что вы здесь, я сначала не поверила.

Элизабет, супруга нашего друга-режиссера, подошла к нам и расцеловала обоих.

– Я вас очень давно не видела. С тех самых пор, как мы уехали из Англии. Как у вас дела?

Спустя полчаса, когда, наконец-то, к нам присоединился Александер, его супруга переключилась с нас на него, а я заметил приближающегося к нам Призрака Оперы.

– Господин Ривз, я полагаю? – поинтересовался он.