Анна медленно опустила голову и закрыла глаза. Сердце душила боль, и сила времени, призванная загладить все раны, была над ней не властна.

– Ты плачешь, мам! – воскликнул мальчишка. Анна не заметила, как он вошел в дом.

– Да, сынок, - кивнула Анна.

– Но… но разве ты не сильная? – изумился мальчуган.

– Сильные тоже плачут, родной. Просто об этом знают только самые близкие и родные. Иди ко мне.

Малыш забрался на диван и устроился на коленях матери. Ей очень нужно было прижать его к себе, и так хорошо было от того, что он вернулся домой.

Вечером, после программы «Спокойной ночи, малыши» Аня компоновала отчет руководству. Хандра уходящего лета не отпускала ее, хотелось выть на луну. Проведав сына, она решила прогуляться по поселку. Августовская ночь была теплой, необыкновенно приятной. Аня дошла до перекрестка и вернулась домой.

Вынув из конверта следующее письмо, она подобрала под себя ноги и начала читать.

«14 апреля.

Здравствуй, Аня.

Сегодня выдался прекрасный день. Мы выполнили задачу по захвату контрольной точки и удостоились похвалы. Я все еще жив!

Как же много это стало значить. Я прежде не подозревал, что когда-нибудь смогу испытывать радость от осознания простого факта: я все еще жив.

На меня смотрят как на идиота сейчас, когда я пишу и улыбаюсь. Они думают, что я улыбаюсь себе или бумаге. Они даже не подозревают, что я улыбаюсь тебе. Они не понимают, а я, наоборот, так хорошо их понимаю. Просто у них не было тебя, и нет воспоминаний, и нет надежды, и нет… ничего у них нет, понимаешь? Ничего!

Я как подумаю, что был таким же, одним из тысяч Валетов на одно лицо… мне тошно становится, я не знаю чем это объяснить и мне стыдно это признавать. Я хотел бы…»

Анна поднялась, чтобы раздеться и расправить постель. Письма лежали на столе, пронумерованные, аккуратно подписанные, будто школьником. Взяв следующее письмо, Аня легла в постель и, подбив под собой подушку, начала читать.

«26 июня.

Здравствуй, Аня.

Во время передислокации нас подбили, меня немного задело. Ничего серьезного, через месяц я снова буду в форме. А сейчас, здесь, мне не о чем думать, кроме как о тебе. И никто не смотрит на меня как на идиота, когда я пишу. Им здесь не до одного из сотен Валетов.

Знаешь, я на мгновение испугался, думал конец мне. Ан нет, пронесло. А вот соседнего Валета разнесло в клочья. Интересно, как нас списывают? В запястье чип, а если запястье в кашу и оторвало? Минус один… Просканировать оставшихся и списать недостающего. На самом деле не один, нас много списывают. Когда все на одно лицо и молчаливы как болванки, сложно понять, кто старый, а кто новый. Хотя самых-самых новичков определить несложно. Они как свежая трава и глаза большие, удивленные, лицо чистое, и рвутся первыми, словно сделаны не из мяса.

Ты понимаешь? Мне кажется, ты не можешь не понимать, ты настоящая…»

Тяжело вздохнув, Аня отложила письмо и выключила ночник. Она еще долго не могла уснуть, вспоминая автора читаемых строк. Он пробыл в поселке месяц, весь август. Возможно, потому ей так тягостно в этот месяц? Закрыв глаза, Аня попыталась освободить мысли от дум. Не скоро, но ей удалось уснуть.

С утра из дома они вышли вместе с сыном. Было еще не жарко. На Анне были спортивные шорты, майка и кроссовки. Проходя мимо великолепно обустроенной детской площадки, женщина успела лишь кивнуть на предупреждение: «Я побежал!» Анна же шла дальше, украдкой поглядывая за рабицу заборов по сторонам дороги. Через десять минут она вышла к перекрестку. Во все четыре стороны шли такие же улицы с участками, построенными ЗАО «ЖИВОЙ ПРОЕКТ». Некоторые пустовали. Практически на всех, кроме еще не сданных в бессрочную аренду, сейчас отдыхали живые проекты. В основном это были солдаты, но встречались и спасатели или техники. Для других видов живых проектов предназначались другие места отдыха. Но всегда это были схожие поселки, раскиданные по всему миру.

Повернув направо, через минуту Анна остановилась на границе огромного поля, огороженного той же рабицей, но вдвое выше обычного. Здесь были турники, футбольное поле и двухэтажное здание с крытым бассейном, спортивным залом, тренажерами, игровым залом, стрельбищем и душевыми. Здесь же, как ни странно, размещалась администрация поселка.

Анна числилась тренером со свободным графиком работы. Раньше она вела физзарядку по утрам, но вскоре поняла, что это необязательно. Достаточно было составить график для находящихся на побывке солдат, и ответственный за утреннюю разминку живой проект безропотно начинал занятия ровно в семь. Это было обязательным для солдат. Не было ни единого случая неявки. Зачастую к ним присоединялись и другие виды живых проектов.

Сейчас было около десяти. На поле играли в футбол. Несколько человек следили за игрой с лавочек. Заметившие ее появление поднимали руку в приветствии или кивали. Направившись к турникам, Анна занялась собственной разминкой. Это должно занять минут пятнадцать, после чего она привычно организует спарринг-группу из желающих и обязательно поборется сама.

«27 июня.

Здравствуй, Аня.

Мне, на самом деле нечем заняться здесь, даже вставать пока запрещено. Я пробовал читать, здесь раздают книги для желающих, но мне не понравилась та, которую я выбрал. Меняться никто не захотел, а новую я смогу взять только завтра, так как не должен вставать сам.