Ранние сумерки легли на город, а вдалеке, в центре, все еще искрились и шумели отзвуки широкой Масленицы. Где-то вдали звенели бубенцы. Вдруг поднялась легкая поземка.

Ася с Эмили, обнявшись, пели. Песня была протяжная и грустная:

Петька носился вокруг саней, дразня Севера. Он был далек от настроения девочек, выводивших с неподдельной тоской:

Здесь, на Нижнем посаде, было уже совсем темно. В редких домах горели огни. За мостом, кажется, совсем близко, темнел хвойный лес, все еще плотно окруженный высокими снегами. Март хоть и предзнаменовал приход весны, но до настоящих весенних оттепелей было еще ох как далеко! Сейчас вдруг особенно почувствовалась коварная власть затяжной северной зимы. Днем казалось, что снег вот-вот примется оседать и подтаивать, а сейчас, вечером, поднявшаяся внезапно поземка принялась закручиваться и вихриться, а в ветвях завыл ветер. Стало жутковато.

– Пора домой, – вздохнула Эмили. – А где Север?

– Север! Север! Домой! – закричали все втроем. Но ответом была лишь странная жутковатая тишина. Даже крики пьяных мужиков от трактира не доносились сюда – им препятствовал ветер.

Вдруг со стороны низинки от реки раздался тонкий, леденящий душу вой.

– Волки, – выдохнул Петер.

И тут же сорвался, побежал вдоль дороги в сторону жутких звуков.

– Петька, назад! – вместе крикнули Ася и Эмили. Мальчик только рукой махнул.

Девочки несмело двинулись следом. Обогнули темную церковь Иоанна Предтечи, за которой открылась небольшая кулига. На бело-синем снеговом насте четко выделялись темные вздрагивающие комки. Палевая собака, едва различимая на снегу, глухо рычала, прижав морду к земле.

Ася ощутила ледяное прикосновение ужаса.

– Э-гей! – громко крикнул Петер и топнул ногой.

Север даже не повернулся на крик хозяина. Темные комья шевельнулись, но не двинулись с места. Асе показалось, что она видит, как зловеще блеснули их голодные глаза. По крайней мере один, центральный, казалось, взглянул прямо на девочку. Широкий лоб, стоящие трубами, направленные вперед уши, узкая лисья морда и толстая сильная шея, взгляд исподлобья, хвост, прижатый к ногам, – все это мгновенно вонзилось в ее сознание и заставило похолодеть изнутри.

– Петька! Беги за папа! – громко зашептала Эмили. – Ну же! Скорей!

Взявшись за руки, девочки пятились назад, к дороге. Теряя на ходу шапку и варежки, Петер помчался по улице.

– Что делать? Что делать? – широко расширив глаза, шептала Эмили.

– Давай кричать! – предложила Ася.

Они принялись кричать все, что приходило в голову.

Со стороны, должно быть, это выглядело полным сумасшествием. Две девочки бежали по дороге и с перекошенными лицами орали латинские глаголы.

Но странное их поведение возымело некоторое действие на волков. Серые комки чуть отодвинулись вглубь, к кустам, окаймляющим берег. Но Север! Он даже и не подумал воспользоваться замешательством врагов, чтобы убежать! Куда там! Узрев маневры волков, собака приподнялась и стала рычать еще яростнее, продвигаясь к берегу.

– Беги! Беги! – чуть не плача от досады, подсказывала Эмили.

Им не приходило в голову, что Север, верный сторожевой пес, выполняет свой священный долг – защищает хозяев от врага.

Еще свежи были в памяти у девочек леденящие душу рассказы гимназисток о найденном возле посадского моста (совсем рядом!) трупе домашней собаки с выгрызенным животом! Волки, оголодавшие за лютую зиму, нагло охотились на городских собак.

– Эй! Кто кричал?

Девочки оглянулись и разом вскрикнули.

Впервые в жизни Ася обрадовалась, увидев своего врага.

В шапке набекрень, в старом коротком пальтишке, на самодельных лыжах двигался к ним Алешка Вознесенский.

Он подкатил и лихо остановился, развернувшись боком.

– Там волки! – едва сдерживая слезы, объяснила Эмили. – Они нашего Севера загрызут!

Ася молчала. Впрочем, Вознесенский, кажется, и не взглянул в ее сторону. Он сбросил лыжи. В руках у него были лыжные палки с заостренными наконечниками.

– Ох, божечки! Ох, божечки! – без конца повторяла Эмили на манер старой няньки Мариши, кружась вокруг Алексея. Он отодвинул Эмили и двинулся в опасное место.

– А ну, пшли вон! – закричал он, размахивая палками. – Пшли вон, сказал!

Эмили зажмурилась. Но Ася продолжала смотреть, как мальчишка, продвигаясь все ближе к кустам, бесстрашно вступая в темноту, отчаянно размахивает своим жалким ненадежным оружием – лыжными палками.