— Достал ты их, Иван Маркович, — в глазах особиста мелькнули искорки понимания. — Думаешь, специально ради нас прилетали?

— А ты как думал? В такую погоду бомбардировщики поднимать! Цель же не найдешь и отбомбиться не сможешь. Нет, мы, ясный пень, островитянам поперек горла встали.

— И сигнальщики неслучайно в лесу сидели с ракетами наготове, — Гайда продолжил мысль командира, — в городе рация есть.

— Правильно мыслишь, — похвалил особиста Иван Маркович. — Давай ищи рацию и кто по ней перестукивать любит. За начальство не беспокойся, время военное, противник не дурак, ликвидировать его агентуру можно, но сложно. В штабе корпуса тебя поймут, особый отдел, — тут Овсянников подмигнул капитану, — твои кореша, не выдадут. Работай, капитан.

Жизнь идет. Ничего страшного, с точки зрения командования, с полком не случилось. Задание выполнено, потери — в пределах допустимого. Да, комдив несколько превысил рамки своих полномочий, но поскольку цель разбомблена, оргвыводы не последовали. Отыскавшийся на следующий день генерал-майор Семенов ходил гоголем. В неформальном соревновании между командирами эскадр советская дивизия набрала дополнительные очки, и авторитет ее командира вырос. Повысилось значение голоса Семенова на совещаниях в ставке Геринга. Все в итоге выиграли, или почти все.

А между тем злосчастный вылет на Глазго стоил полку потери трех самолетов и восьми человек. Два экипажа не вернулись домой, через три дня на людей отправили похоронки «Погиб смертью героя» и вычеркнули их из списков личного состава. Такова жизнь.

Только после войны прояснилась судьба экипажа бомбардировщика под номером «08». Их сбили в районе Вулера, ночной истребитель нашел свою жертву. Все четыре члена экипажа успели выпрыгнуть с парашютами. Летчик, штурман и стрелок в ту же ночь были схвачены полицией, а вот стрелок-радист отделенный командир Остапенко целую неделю скрывался в горах вместе с примкнувшими к нему тремя немцами.

Об эпопее четверых товарищей можно было бы написать целую поэму. Помыкавшись на горных пастбищах, ежеминутно рискуя попасться если не патрулю, так местным аборигенам, а вторые были опаснее полиции и солдат, летчики решили пробиваться к побережью. Им это удалось. Практически без приключений, только один раз попав в перестрелку с патрулем, трое немцев и один русский добрались до рыбачьего поселка на берегу моря. Ночью они ограбили продовольственную лавку, связали двоих местных полицейских и похитили рыбачий баркас. На этом везение славной четверки кончилось.

Благоволившая до сего момента товарищам фортуна повернулась к ним своим нижним лицом. Трое суток лодку носило по штормовому морю. Как парни не перевернулись и не утонули, одним морским богам известно. На третий день кончились запасы воды. Незнакомые с морем, в первый раз в жизни попавшие во власть стихии люди банально не рассчитали запасы. А шторм не утихал.

Насквозь промокшие, замерзшие, мучимые жаждой летчики надеялись только на чудо и на то, что ветер отогнал баркас к Фризским островам. По крайней мере, так объяснял товарищам штурман с «Ю-88» Рудольф Хенке. И вот на закате третьего дня на горизонте показался корабль. Спасение было уже близко, но совсем не то, на что рассчитывали товарищи. На борт их подняли моряки английского корвета «Порт-Патрик», патрулировавшего прибрежные воды Британии.

На этом эпопея закончилась, в финале друзья попали в английский лагерь военнопленных. Впоследствии Остапенко порою сожалел, что их лодку не перевернуло волной и они не утонули.

Условия содержания военнопленных были таковы, что немецкие концлагеря и советские зоны показались бы после английского лагеря курортом. Во всяком случае, кормили в ИТУ континентальных держав лучше, над заключенными не издевались, и смертность была не в пример ниже, да еще врачи занимались своим прямым делом, лечили людей, а не только подписывали справки о смерти.

Тогда как из попавших в английский плен советских и германских военнослужащих половина погибла из-за постоянных издевательств, пыток и жутчайших условий содержания. Не зря после капитуляции Великобритании спецслужбы держав Антиимпериалистического пакта еще долгие годы охотились за бывшей английской лагерной администрацией.

Такова судьба тех, кому не посчастливилось быть сбитым над Островом. Зато экипаж младшего лейтенанта Антонова в эту ночь не исчерпал запас своего везения. Отбомбившись по цели, они легли на рекомендованный курс, но над континентом отклонились в сторону и заблудились. Банальная штурманская ошибка, отягощенная сложными метеоусловиями и нулевой видимостью.

Догадавшийся искать запасной аэродром Митрофан Антонов дотянул почти до Реймса. Горючее кончалось, облачности конца и края не было видно. Да, облака немного рассеивались и прореживались, но зато с земли поднимался туман. И аэродромов или подходящих площадок все не встречалось.

Посовещавшись, экипаж решил садиться на вынужденную. Заметили шоссейную дорогу, выбрали прямой участок и пошли на посадку. Практически все удалось, почти сели. Младший лейтенант умудрился виртуозно попасть всеми тремя точками на шоссе и удержать машину от присущего «ДБ-3» разворота вправо. Тяжелый бомбардировщик катился по асфальту, скорость потихоньку падала. Машин и людей на дороге, к счастью, не было.