— Меня больше беспокоит другое. Люди в увольнениях общаются с аборигенами. Болтают в кафе и на толкучке. Будь я на месте лидера Сопротивления, давно бы сориентировал своих агентов на поиск контактов, — блуждавший до этого взгляд особиста остановился на лейтенанте Гордееве. — И как я раньше не додумался, — еле слышно пробормотал Михаил Иванович себе под нос.

— Так что там насчет местных? — переспросил Савинцев.

— Язык надо держать на привязи. Помнишь плакат: «Болтун — находка для шпиона»? Вот то-то и оно! — в глазах Гайды сверкнули искорки. Вспомнив все, что слышал краем уха о похождениях бравых летунов в Лa Бурже, особист решил попробовать сыграть в одну старую как мир игру.

— Младший лейтенант Антонов и стрелок Бергадзе половину местных дамочек перепробовали. Наш любимый Вайкулис дружит со спекулянтами и недобитыми капиталистами. Старлей Ливанов нашел себе зазнобушку подозрительно непролетарского происхождения, мало он ей хвастает? Сам знаю, любят летчики пустить пыль в глаза, наговорить с три короба.

Овсянников и Савинцев пристально уставились на разглагольствующего особиста, в их глазах явственно читалось горячее желание заставить его заткнуться и не возводить поклеп на летный состав. Профессиональная солидарность давала о себе знать. Пусть ты и друг, но у нас свои законы и военные летчики своих не выдают.

Сам Гайда в этот момент искоса поглядывал на спину Гордеева. По напряженной фигуре лейтенанта было видно, что он, как губка, впитывает каждое слово особиста. Вспомнилось, что он дружит с Ливановым. А значит, первым делом перескажет товарищу все, что сегодня слышал, и предупредит быть осторожнее, нет, не с француженкой, а с особистом. Гайду это, в принципе, устраивало.

Капитан лениво расстегнул гимнастерку, извлек из внутреннего кармана портсигар и поднялся на ноги. Проходя мимо Овсянникова, он как бы случайно задел подполковника ногой.

— Пойду разомнусь. Спина затекла, пока тут задницу отсиживал.

— Иди, пройдись, — неестественно ласково протянул комполка, — заодно о своей секретности подумаешь.

Выждав несколько минут после ухода особиста, Иван Маркович решил проверить готовность прожектористов. Возвращение группы Чернова ожидалось с минуты на минуту. Плотно закрыв за собой дверь, Овсянников закурил и повернулся к ожидавшему его Гайде.

Второй вылет за ночь. Октябрь не каждый день радовал летной погодой, но зато когда метеорологи давали добро, корпус выкладывался по полной. Тем более что командование в последние дни выделяло полкам цели в южной и средней Англии. Полетное время меньше, в небе больше наших ночных истребителей, и вражеская ПВО уже не та, что в августе. Чувствуется, английская оборона понемногу расшатывается.

После приземления старший лейтенант Ливанов спустился из кабины на землю по лестнице, подставленной механиками, со стоном сбросил наземь парашют и расстегнул реглан. Хорошо-то как! Отдать самолет в руки механиков и можно немного отдохнуть, прийти в себя после горячки боя.

Стрелки и штурман вскоре присоединились к своему командиру. Макс сдержанно курил, прислонившись к стойке шасси. Фролов и Зубков возбужденно рассказывали ребятам, как лихо они отбивались от «хариков» и «спирей» на отходе. Второй удар наносился под утро, и домой самолеты возвращались при свете солнца.

Слушая похвальбу стрелков, Владимир сдержанно усмехнулся. Вражеских истребителей было мало, атаковали они нехотя, стреляли издали и сами старались не лезть под пулеметы бомбардировщиков. Пара минут волнений, и на помощь бомбардировщикам пришли две эскадрильи «эмилей», быстро разогнавшие англичан.

Докурив сигарету, Ливанов затоптал окурок и направился к собравшимся на краю летного поля летчикам, штурманам и стрелкам 4-й эскадрильи. Все на месте. Все живы, здоровы. Владимир намеренно садился последним, выждав, пока приземлится последний самолет его эскадрильи. Кроме ведомых, естественно. Паша Столетов и Семен Загребущий предпочитали даже над своим аэродромом держаться в хвосте ведущего. Что ж, это их право. Зато в бою обоих никакими силами не заставить покинуть свое место в строю.

— Ну, что скажете, мужики? Кто сегодня поле пахал?

— Все точно по цели отбомбились, комэск, — первым отозвался Сергей Широв, штурман в экипаже Столетова.

— Точно все? — вопрос звучит привычно. Возглавив эскадрилью, Ливанов быстро приучил своих людей к таким вот коротким разборам полетов сразу после приземления.

Дело хорошее, сразу после полета легче вспомнить, как там все было, кто где ошибся, а кто, наоборот, отличился или придумал что-нибудь интересное, достойное подражания. Сегодня полк в утреннем рейде работал по Рэдингу, как обычно — заводы. Цель несложная, расположена близко, зенитчики стреляют энергично, но все больше мимо, английские истребители появились к шапочному разбору.