Шрифт:
Боже… что за неразбериха. Теперь, когда ее дыхание выровнялось, Марисса хотела попросить его, чтобы он продолжил, но знала ответ. Все напряженное тело Буча говорило «нет».
Пока они лежали бок о бок, она чувствовала, что должна что-нибудь сказать.
– Буч…
– Я правда очень устал и не очень трезво мыслю. Давай просто поспим…
Он отвернулся, подоткнул под голову подушку и прерывисто вздохнул.
Глава 28
Некоторое время спустя Марисса проснулась, удивленная тем, что вообще спала. Но это из-за кормления. После него ей всегда нужен был отдых.
В полумраке она проверила красные цифры на будильнике. До рассвета – четыре часа, ей нужно успеть этой ночью кое-что еще сделать.
Она обернулась. Буч лежал на спине, рука на голой груди, веки подергивались – он спал глубоким сном. На подбородке немного отросла щетина, волосы растрепались, и он выглядел моложе. И был очень привлекателен во сне.
Почему у них не сложилось все иначе, подумала Марисса. Продержись она еще чуточку – дала бы ему шанс. А теперь пора уходить.
Она выскользнула из-под одеяла, поеживаясь от холодного воздуха. Двигаясь тихо, подобрала свою нижнюю юбку, корсет… трусики, где же трусики…
Резко остановившись, она с удивлением посмотрела вниз. По внутренней стороне бедра сбегала теплая струйка – кровь. Оттуда, где незадолго до этого он…
– Иди сюда, – сказал Буч.
Она чуть не выронила свою одежду.
– Я… я не знала, что ты не спишь.
Он протянул руку, и Марисса подошла к нему. Когда она приблизилась к кровати, Буч обвил рукой ее ногу и привлек на матрас, так что теперь она упиралась в него коленом.
Затем он прислонился к ней, и она ахнула, почувствовав его язык на внутренней стороне бедра. Теплым прикосновением он добрался до ее центра и поцеловал остатки ее девственности – сцеловал их.
Она удивилась: откуда ему известна эта традиция? Неужели и люди делают так со своими женщинами, когда лишают их девственности?
Для вампиров-то это было священнодействием между молодоженами.
Черт, ей опять хотелось заплакать.
Буч отпустил ее и снова откинулся на кровать, следя за ней глазами, которые не выдавали эмоций. По какой-то причине она ощутила неловкость быть перед ним обнаженной, даже с прижатой к телу юбкой.
– Возьми мой плащ, – сказал он, – Надень его.
– Где он?
– В шкафу. Висит на двери.
Она развернулась. Плащ был темно-красного цвета, от него шел характерный запах Буча; Марисса сдернула его с вешалки неловким движением. Тяжелый шелк упал на пол и покрыл ее ноги, пояс оказался таким длинным, что она смогла обернуть его вокруг талии четыре раза.
Девушка взглянула на свое изорванное платье.
– Оставь его, – сказал Буч, – Я потом выброшу.
Она кивнула. Подошла к двери. Взялась за ручку.
Что надо сказать, как улучшить ситуацию? Она чувствовала, что все испортила – сперва между ними встала ее биологическая сущность, затем обнаружился изъян сексуального характера.
– Все в порядке, Марисса. Ты можешь просто идти. Не обязательно что-нибудь говорить.
Она опустила голову.
– Увидимся за Первой Трапезой?
– Да… конечно.
Ничего не видя перед собой, она добралась до главного здания. Когда догген открыл входную дверь, она подобрала низ плаща, чтобы не споткнуться… и тут вспомнила, что ей нечего надеть взамен.
Пора поговорить с Фрицем.
Найдя дворецкого на кухне, она спросила, где находится гараж.
– Вы ищете свою одежду, госпожа? Почему бы мне не принести вам необходимые вещи?
– Я пойду и выберу что-нибудь сама.
Он встревоженно посмотрел на дверь справа, когда Марисса двинулась к ней.
– Обещаю позвать, если мне что-то понадобится.
Догген, еще более встревожась, кивнул.
Войдя в гараж, она замерла и подумала: куда она, черт побери, попала? Здесь не было никаких машин. Им бы и не хватило места. Какие-то шесть пролетов, и… боже милостивый… Ящики, ящики, ящики… Нет… не ящики. Гробы? Что это?
– Госпожа, ваши вещи вон там, – прозвучал за ее спиной уважительный, но твердый голос Фрица, как бы давая понять, что остальные сосновые контейнеры не должны ее интересовать.