Шрифт:
Дверь в комнату для инвентаря распахнулась, вошли Зетист и Фури.
– Ну как? – спросили они в унисон.
– Ш-ш, – Ви кивнул на Мариссу. Затем тихим голосом произнес: – Посмотрите сами. Он там.
Они подошли к дверному проему.
– Матерь Божия… – выдохнул Фури.
– Гигант, – пробормотал Зет. Затем втянул носом воздух, – Почему здесь запах привязанности Рэта… или это мой?
Ви поднялся.
– Давайте выйдем в спортзал. Не хочу никого из них разбудить.
Втроем они ступили на синие маты, и Ви закрыл за собой дверь.
– Так где Рэт? – спросил Фури, когда они сели, – Я-то думал, он здесь, наблюдает за процессом…
– Он занят.
«Несомненно».
Зет уставился на дверь.
– Ви, наш коп просто огромен. Взаправду огромен.
– Нуда.
Вишу лег на спину и затянулся. Выдохнув, он старался не смотреть на близнецов.
– Ви, он же чертовски огромен!
– Даже не думайте туда идти. Пока еще рано смотреть на то, каков он теперь.
Зет почесал ежик волос на черепе.
– Просто хочу сказать. Он…
– Нуда.
– И в нем кровь Рэта.
– Да знаю я. Но послушай, сейчас еще слишком рано, Зет. Пока. К тому же его мать – не Избранная…
В желтых глазах Зета зажглось раздражение.
– По-моему, идиотское правило.
Глава40
Буч проснулся на каталке – в тот самый момент, когда делал глубокий вдох через нос. Он… что-то учуял. Что-то, сильно обрадовавшее его. Что-то, заставившее его мощно задрожать. «Моя», – прозвучал в его голове внятный голос.
Буч попытался вытрясти это слово из мыслей, но оно начало звучать еще громче. И повторялось с каждым новым вдохом, пока не слилось со стуком сердца. Источник его жизни. Пристанище души.
Застонав, он попробовал сесть, но потерял равновесие и чуть не свалился на пол. Кое-как удержавшись, он посмотрел на свои руки. Что за… нет: что за ерунда? Это не его руки… и… черт, не его ноги. Ляжки просто громадные.
«Это не я», – подумал он.
«Моя», – откликнулся голос.
Буч огляделся. Боже, все в палате стало таким четким, словно его глаза чем-то хорошо промыли. А уши… он посмотрел на флуоресцентные лампы под потолком. И услышал, как по трубкам бежит электричество.
Моя.
Он снова вдохнул. Марисса. Это запах Мариссы. Она рядом с…
Его рот открылся сам по себе, и он издал глубокое ритмичное мурлыканье, завершившееся рычащим словом: «Моя». Сердце забилось чаще, когда он понял, что все барьеры в его голове снесены напрочь. Больше никакой логики, им правил лишь инстинкт собственника. По сравнению с его нынешним ощущением все, что раньше он чувствовал к Мариссе, казалось мимолетным увлечением.
Моя!
Он опустил глаза на свои бедра и увидел, что творилось под трусами, которые стали теперь слишком малы. Член вырос вместе со всем остальным телом, высовываясь из-под растянутого хлопка. Когда Буч посмотрел на него, эта штука дернулась, словно норовила привлечь внимание.
О… боже. Его тело хотело соединиться. С Мариссой. Немедленно.
Она появилась на пороге, как если бы он выкрикнул ее имя.
– Буч…
Внезапно он одним прыжком оказался возле Мариссы. Повалил на пол и крепко поцеловал, забираясь на нее. Фыркая, напрягаясь, он стянул брюки с гладких ног Мариссы, раздвинул колени и зарылся лицом в ее сердцевине.
Будто страдая раздвоением личности, Буч словно видел себя со стороны: вот его руки задирают кофточку и ловят груди девушки, пока он ласкает ее языком. Затем он подался вперед, обнажил клыки, каким-то образом зная, как ими пользоваться, и перекусил перемычку бюстгальтера. Он попытался остановиться, но его словно подхватила некая центробежная сила, а Марисса… она стала стержнем, вокруг которого он вращался.
Среди этого круговорота он застонал.
– Прости… о боже… я не могу… перестать…
Марисса обхватила его лицо ладонями… и заставила замереть. Невероятно, он не знал, как ей это удалось, просто… его тело вдруг замерло. И Буч осознал, что она властвует над ним. И если она скажет «нет», он остановится. Т отчас.
Вот только она не особо давила на тормоза. В ее глазах засверкал страстный огонек.
– Возьми меня. Сделай меня своей женщиной.
Она приблизила к нему свои бедра, и тело Буча слетело с катушек. Подавшись назад, он разорвал на себе трусы и проник в нее. Он так глубоко вошел в Мариссу, так сильно растянул, что почувствовал, как ее естество обволакивает каждый дюйм его плоти.
Она вскрикнула и впилась ногтями в ягодицы Буча, тогда он задвигался грубо и быстро. И пока продолжалось это сексуальное неистовство, он ощутил, как две половинки его соединились. В дичайшем ритме он бился и бился в ней, и внутренний голос, всегда принадлежавший ему, и новый, который только что с ним разговаривал, слились воедино.
Достигая оргазма, он смотрел в ее лицо, и эти извержения не походили ни на что, испытываемое им раньше. Острее, мощней – и продолжались целую вечность, словно у него имелся бесконечный запас того, чем он наполнял Мариссу. И ей это нравилось, она с наслаждением откинула голову на кафель, крепко обхватила ногами его бедра, поглощая своим центром то, что он дарил ей.