Девушка, захлебываясь слезами, долбила по клавишам огромной кодовой панели сбоку от входа, пытаясь наугад найти кнопку «Открыть».

– Не надо, Ричи, - проговорил Брайан, переводя дыхание, – я того не стою. Правда. Я сделал многим слишком больно, чтобы быть достойным кого-то, вроде тебя.

Но она, будто не замечая, продолжала бить пальцами по кнопкам. И, наконец, ей удалось открыть шлюз. Створки дверей зажужжали и отъехали в разные стороны.

– А кого-то, вроде Сатурны?.. – дрожащим голосом произнесла она. Девушка медленно подошла к открытому шлюзу и повернулась спиной к бездне внизу. Сорвав с лица маску, фрика бросила ее себе под ноги, обнажая изуродованное лицо. Брайан с горечью подумал, что чтобы добраться до Ричи, нужно пересечь всю комнату, а до пропасти внизу ей оставался лишь один шаг назад.

Больше не тратя времени на разговоры, Брайан сорвался с места, и ринулся к Ричи. Он видел, как,- будто в замедленной съемке - она отступает назад, но твердил про себя « Я успею». Сердце бешено билось, едва ли не выскакивая из груди. Он должен успеть, иначе никогда не простит себе ее смерти.

… Но руки ухватили лишь пустоту. Ричи летела вниз, и на миг ему показалось, что она кротко ему улыбается, а губы беззвучно шепчут: «Я люблю тебя, Брайан».

Парень упал на колени перед открытым шлюзом и плакал, совсем как тогда, когда впервые ее потерял, когда Онорак забрала в Город-которого-нет его лучшую подругу. Теперь он потерял ее навсегда.

– Брайан!.. – отвлеченный от мыслей знакомым голосом, но почему-то очень слабым, он оглянулся назад, но увидел пустой зал. Только спустя миг он понял, что это голос Ричи. «Значит, она жива, это все просто… обман?» - Помоги мне…

Последняя фраза вернула его в чувства, по коже пронеслась мелкая дрожь, заставив все тело в ужасе содрогнуться. Стерев с глаз пелену слез измазанной в крови рукой, он посмотрел вниз. Там, на земле, в неестественной, скрюченной позе лежала Ричи. Лицо искажено гримасой боли, руки вывернуты, из переломанной левой ноги торчит белая берцовая кость. Со всех сторон к искалеченной фрике тянулись заново выросшие алгаи. У ней даже не было сил рефлекторно себя лечить…

Увидев эту ужасающую картину, он почувствовал, как сознание отступает прочь, но, помотав головой, заставил себя действовать. Закрыв глаза, он позволил Дару забрать его с собой в другое место, и в следующую секунду уже стоял рядом с Ричи, у подножья огромного космического корабля.

В ладонях Брайана тут же вспыхнуло сияние, и он направил его в алгаи. Методично, движимый лишь одной агонией, парень срубал щупальце за щупальцем. Казалось, прошла вечность, прежде, чем он понял, что все алгаи истреблены. Присев на колени рядом с Ричи, он прошептал:

– Прости меня, если сможешь.

Но девушка молчала. Сердце его пропустило удар. Неужели он … не успел? Дрожащими пальцами Брайан пощупал артерию на ее шее. Пульса не было.

Только сейчас он заметил, что сидит в луже крови, крови Ричи. Медленно, стараясь не дать предательским слезам выступить на лице, едва дыша, он встал с колен. Джинсы насквозь пропитались кровью. Закрыв лицо руками, он замер, содрогаясь в беззвучных рыданиях. Нет, он не оплакивал Ричи. Это были слезы ярости, злости на себя.

Присев на корточки, Брайан, стараясь не смотреть на тело подруги, вложил еще теплую ладонь в свою руку и закрыл глаза, переносясь обратно на корабль. «Я заберу тебя домой. Там, наверху, скажи маме, что это я тебя не уберег».

***

– Ты не представляешь! – в восторге воскликнул Алекс, после того, как перестал с ужасом разглядывать мое измазанное в крови лицо и задавать вопросы, на которые я не хотела отвечать. – Тут все затряслось и встало по своим местам, и двигатель починился! Это точно дело рук обладателя Дара!

Я кивнула. И почему каждый предмет и каждый человек напоминает мне о смерти Ральфа?..

– Да, – мрачно произнесла я, не разделяя радость инженера. Но объяснять ему, что произошло, я не испытывала желания. – Ты сделал с двигателем то, что хотел?

Уже с меньшей оживленностью, Алекс ответил:

– Да, спасибо Ральфу, он многому научил меня. Без этих знаний ничего бы не вышло.

Я шумно выдохнула.

Нулевая палуба напоминала инженерный отсек, куда однажды привел меня Ральф, с одним лишь исключением: всяких непонятно для чего предназначенных приборов здесь было больше, да и размерами они были больше. Здесь очень тихо, но Алекс заверил меня, что, как только корабль придет в движение, все вокруг громко загудит и заскрежещет. Проводя меня через лабиринты из огромных технических приборов, котлов и насосов, он то и дело говорил, какую работу выполняет то или иное устройство, хотя меня это мало интересовало. И вот, когда мы, наконец, дошли до двигателя, я уставилась на это нечто потрясенным взглядом, едва не раскрыв рот. Никогда не думала, что эта штуковина выглядит именно так. Огромная колонна, около двух метров в диаметре, высилась от пола до потолка, который, надо заметить, очень и очень высокий. Вся поверхность столба была сплошь покрыта микросхемами, и я удивлялась, как Алекс мог разбираться во всех этих проводках и маленьких детальках. Лишь в одном месте, чуть выше моего роста, к колонне был прикреплен странный железный диск с зубцами по кругу, похожий то ли на задвижку, то ли на шестерню. На нем было выбито: «НК-2356»

– Когда он полетит, панели в шахматном порядке выступят вперед, – объяснил он, проводя в воздухе над стыком меж панелями, который я не сразу заметила. Вдоль, вся колонна была разделена на них.

– Как запустить в него Дар? – спросила я, обходя двигатель вокруг и внимательно рассматривая его.

– Я уже говорил, что, когда корабль взлетит, некоторые панели отъедут. Ты должна будешь зайти внутрь колонны и взяться за провода, которые там находятся.

– Внутрь? – переспросила я. По телу пробежали мурашки. Каким нужно быть чокнутым, чтобы брать в руки провода под огромным напряжением? – это же опасно.