– Вытащи ее и телепортируй, – прошептала я.

Брайан вышел из-за моей спины и подошел к криогеозной капсуле, которая так напоминала гроб. Парень нажал какие-то кнопки в ее основании, и крышка стала медленно откидываться назад. Брайан отшатнулся прочь, закрывая рукой нос, и вскоре я сама почувствовала едкий запах криогеоза. Сразу в памяти возник ужасный сон, посланный Онорак, в котором я задохнулась от этого газа. Дав ему развеяться, Брайан аккуратно вытащил тело и взял его на руки. Это было и ужасно и прекрасно, ведь он держал на руках меня, и я казалась такой хрупкой в этих сильных руках… Ужасным казалось то, что это было всего лишь мое бездушное тело, которое ничего не чувствовало, и вообще не жило.

– Давай руку, я телепортирую сразу двоих, а потом вернусь за Воин.

Но я покачала головой. Было здесь еще одно незаконченное дело.

– Возьми Воин. Потом вернешься за мной.

Брайан недоуменно кивнул, но подчинился, и скоро они с Воин и моим телом растаяли в воздухе, слегка подсвеченном сиянием Дара.

И я осталась в бункере одна. Или, вернее, не совсем одна.

Дверь во вторую палату, - то место, где я впервые очнулась в бункере, - не была кодовой, и чтобы открыть ее, достаточно только дернуть за ручку.

В палате господствовала абсолютная тишина, не считая пиканья системы жизнеобеспечения, которая была подключена к мальчику, неподвижно лежавшему на койке. Совсем как мое тело, но все-таки он более живой. У него есть душа.

Медленно и аккуратно я стала отключать систему жизнеобеспечения и, ставя ее на резервный режим, боялась напутать с проводами. Прикатив из главного зала мед-отсека (с которым, надо сказать, связаны не лучшие мои воспоминания) каталку, я кое-как перетащила мальчика с койки на нее.

– Ну как, готов к телепортации, парень? – прошептала я, сопроводив эти слова легкой и быстрой улыбкой.

Брайан нашел меня во второй палате сразу же, как только вернулся обратно.

– Сможешь забрать мальчика вместе со всей этой ерундой? – спросила я его, указывая на систему жизнеобеспечения.

Брайан выглядел еще хуже, чем минут пять назад, и было видно, что телепортации изматывают его. Но он не смел жаловаться, зная, что искупает свою вину. Я видела по глазам, как он был изнурен.

– Да. Но как долго он протянет на резервке?

– Там на дисплее написано, что кислорода хватит на пять часов. На «Гиперионе» мы подключим жизнеобеспечение к энергосистеме корабля.

Легонько сжав запястье мальчика и мою руку, Брайан закрыл глаза. Серебряное свечение залило все вокруг, а когда рассеялось, мы уже снова находились на нулевой палубе, возле смотрового стекла.

Воин пораженно оглядывалась вокруг, больше всего внимание провидицы занимал колоннообразный двигатель «Гипериона».

– Что ж, – сказала она, обращаясь ко мне, - может, что-то из этого и выйдет.

– Выйдет, – жестко бросила я. – Не сомневайся.

Корабль пошатнулся, и приборы, находящиеся в моторном отделении, начали включаться один за другим. Вскоре все заскрежетало и зажужжало, как и обещал Алекс. Если бы я что-то и говорила, то все мои слова потонули бы в этом механическом шуме.

Пол под ногами снова качнулся, и я почувствовала, как «Гиперион» оторвался от земли. Стараясь не думать о том, что корабль ведет тот, кто ни разу не был за штурвалом, я смотрела в узкое окно и нервно теребила наручные часы, дисплей которых показывал «16.20»

Ландшафт планеты стал потихоньку отдаляться, и вскоре можно было увидеть во всех красках ужасающий пейзаж Онорак – пустыни, заросшие гибкими слизистыми алгаями. Потом все начало уменьшаться; бункер, бывшая база ученых – оба строения превратились в маленькие точки на коричнево-зеленом фоне пустошей и лесов алгаев. Вскоре ни то, ни другое здание было уже не различить, и я подумала , что больше никогда-никогда туда не вернусь, и все это станет далеким, как сон, прошлым. Планета уменьшалась и уменьшалась, оставаясь далеко внизу. Ее сменило безоблачное, лазурное небо, будто обещая, что весь этот кошмар останется где-то позади.

Оставалось лишь сделать последний шаг. К монотонному гулу приборов, заметно стихшему после взлета, стал примешиваться еще один жужжащий звук. Я отвернулась от окна, и посмотрела на двигатель, из-за своих размеров видимый отовсюду с нулевой палубы. Медленно, некоторые из панелей стали выпячиваться наружу. Тут же с резким искрящимся звуком вокруг двигателя возник светящийся голубоватый щит, который чем-то напомнил мне барьер Брайана. Антимагнитное поле. Значит, магнитное кольцо уже образовалось.