А лежу на железном полу. Все вокруг по-прежнему гудело и скрежетало; значит, я все еще в моторном отделении. Взгляд скользнул вокруг. По левую сторону была стена, в которой вырезано окно. Там, за стеклом, планета Онорак искрилась и рассыпалась пеплом, распространяющимся вокруг нее. Пол пошатнулся – корабль сдвинулся с места и она начала отдаляться.

– Ты в порядке? – спросил Брайан. Я слышала его отчетливо, шум приборов здесь был значительно тише. Парень сидел рядом и обеспокоенно смотрел на меня. Что-то в его глазах наталкивало на мысль, что он… боится. Но, вот чего?

– Нет… - прохрипела я. – Дар… он выходит из меня…

Брайан кивнул. Говорил он тяжело, словно только что на одном дыхании пробежал десяток километров.

– Я тоже… чувствую это. Неимоверных усилий стоило нас телепортировать от двигателя.

– Ч-что теперь будет… с нами? – дрожащим голосом спросила я, нащупывая его холодную руку.

Он лишь помотал головой и помог мне сесть. Голова сразу закружилась, и отголоски той, недавней боли, снова отдались в висках. В груди закололо, и я тут же отпустила руку Брайана, прижав ладони к сердцу. Мурашки побежали по коже. Вот-вот упаду…

Выражение лица Брайана тут же сменилось с обеспокоенного на действительно испуганное. Этот страх отражался в моих глазах, словно в зеркале. Не требовалось слов, чтобы понять, что происходит.

Голова стукнулась об пол, в ушах зазвенело, и я зажмурилась. Глаза медленно открылись, и все вокруг начало отдаляться и смазываться. Брайан тенью склонился надо мной и не говорил ни слова, не зная, что сказать. Ведь он не мог ни успокоить, ни пообещать спасти меня. Ричи больше нет, и никто не сможет вылечить больное сердце Кариады. Теперь я понимала, что умираю.

– Брайан, - выговорила я, слыша свой голос где-то вдалеке. – я… я умру, да?

Из глаз побежали невольные слезы, и кожу щек тут же защипало. Но я почти не чувствовала жжения, будто все это происходит не со мной. Ведь я не могу умереть. Со мной… не должно случиться этого.

– Н-нет… Мы ведь сделали это, ты сделала это. Ты спасла мир от Онорак! Тебе нельзя умереть сейчас… - тихо проговорил он, сжимая мою руку. Но голос Брайана был абсолютно безрадостен. – Если ты умрешь, мне не для кого будет жить… Ты стала помогать мне простить себя. Без тебя я не… - Он всхлипнул, так и не договорив, но я не видела слез. Возможно потому, что все в глазах смазалось и расплылось.

Что ж, пора было принять действительность – я правда умираю. Умираю только потому, что чужое тело страдает пороком сердца. Последняя тлеющая искорка Дара покинула плоть, вслед за ней пойдет и душа…

Медленно, собрав все силы, я едва заметно помотала головой.

– Ты… ты хороший. Может, так и лучше…

Ведь я же совсем и не я. Не я спасла мир. Кариада. Кариада, которой управляла моя душа. Я понимала, что уже не была собой. Не я была смелой, мужественной и храброй, не я умела стрелять и приручать силу разрушения, а она. И не меня любил Брайан, а ее. Но теперь это уже не имеет никакого значения.

– Неправда! – выкрикнул Брайан, прочитав мои мысли, и по срывавшемуся голосу я поняла, что теперь он открыто плакал. – Ты… ты нужна мне! Я люблю тебя… и если бы ты была другой, все равно бы любил тебя!

В глазах темнело, и очертания Брайана начали таять. Я старалась не бояться смерти и представить себе что-то хорошее. В голове всплыла картина: мама поет мне колыбельную. Голос, нежный и спокойный, напевал эту песенку, и одними губами я повторяла за ним, не слыша собственных слов:

Звездочка яркая средь ночной тьмы

Быть может, на ней живут люди, как мы,

Светит, как искорка, лишь в ночной час,

Быть может, оттуда, кто смотрит на нас.

«Быть может, оттуда, кто смотрит на нас…» - последние слова тихим шелестом отразились в мозгу, и наступила тишина. И тьма, забирающая меня с собой. Чужое сердце больше не болело. Оно сделало два последних удара и затихло. Затихло навсегда.

***

Взгляд Воин был устремлен далеко в космос, от пустоты и загадочности которого провидицу отделяло толстое смотровое стекло. Она ждала. Ждала того, что предсказывал ей ее Дар. Смерть Онорак и еще одна смерть, о которой Воин не хотелось думать. Но она не сможет ничего изменить…

От мыслей Воин отвлек огромный ярко сверкающий алый луч, вышедший откуда-то из-под днища корабля. Дар Разрушения, который в глазах провидицы имел свой цвет, в таком огромном количестве поразил даже много повидавшую на своем веку Селестию Воин. То, что в Сатурне содержится столько Дара, она и не могла вообразить. «Ты прекрасно справилась, дорогая. Но я не смогу тебя спасти. И потеряю тебя уже дважды, Кэри». Ее дочь почти вернулась. Она была почти такой же, как раньше, и Воин понимала, что подсознательно хотела только одного – воскресить свою дочь. Онорак, являвшаяся провидице на станции слежения, отчасти оказалась права в отношении ее намерений.