Планета Онорак превратилась в сплошной сверкающий красный шар, который постепенно начинал рассыпаться в пепел. А луч слабел. И, едва он окончательно растаял, Воин почувствовала, что с ней происходит что-то странное. Дар. Он утекал из нее, словно криогеоз из негерметичной емкости, и она ничего не могла сделать. Этого она не предвидела. Онорак хотела забрать у них Дар, одновременно отнимая жизнь. Но Воин чувствовала себя хорошо. Хотя, что-то в ней ноюще болело, так как болит утерянная конечность.

Голубая вспышка за спиной привлекла внимание провидицы, и Воин обернулась. Брайан и Сатурна телепортировались из двигателя, и теперь лежали около ее ног. Провидица отступила от них подальше, чтобы не попасть в поле зрения девушки, которую она так по-матерински любила. Воин знала, что сейчас произойдет.

И Брайан и Сатурна чувствовали, как Дар покидает и их, но Сатурна умирала, тая буквально на глазах. Воин знала, что Дар тут совсем не причем. У ее дочери было больное сердце, и именно оно дало о себе знать. Никто не мог помочь, и Воин оставалось лишь созерцать эту душераздирающую картину издалека. Брайан склонился над Сатурной, и Воин тупыми лезвиями пронзали его отравленные отчаянием и болью мысли, хотя с каждой минутой все слабее, потому что Дар все продолжал утекать.

Да, парень действительно был сильно влюблен. Какая-то часть Воин хотела приблизиться и утешить его, но женщина не могла себе этого позволить. Всю жизнь она привыкла быть хладнокровной к любым происшествиям. Даже к гибели собственных дочерей. Надо признать, это удавалось ей с трудом.

Сатурна перестала дышать. Брайан все плакал и плакал, тряся ее за руку и бормоча что-то невразумительное. Казалось, это продолжалось безумно долго, пока, наконец, парень не оглянулся назад и не нашел отрешенным взглядом провидицу.

– Сделай!..
– сквозь слезы прокричал он, – сделай хоть что-нибудь…

– Я не могу, – ровным голосом ответила Воин.

– Ты лжешь! – парень отстранился от трупа, только что так горько оплакиваемого им, и, сжав кулаки, подошел к провидице. Брайан возвышался над ней, сухой сморщенной, словно изюм, женщиной, сидевшей в инвалидной коляске. Слепое отчаяние плескалось в его глазах. Но Воин не выказала никаких эмоций. Тогда парень сложил руки в замок и закрыл глаза, усилием воли вызывая частичку еще не покинувшего его до конца Дара. – Спаси ее, или я разрежу твой шланг с криогеозом.

Воин сохраняла спокойствие, но, тем не менее, не узнавала Брайана Формозу. Будто он обезумел со смертью своей любимой, и теперь был готов на все, лишь бы спасти ее. Воин, некоторое время назад, прочла его мысли. Он злился на себя, винил себя в том, что он убийца. А теперь снова готов убить.

Несмотря на такое поведение Брайана, она действительно не испугалась. Выходит, не всякое будущее можно изменить.

– Есть один способ, – медленно проговорила она, – но мой исход все равно будет тем же.

Брайан непонимающе уставился на провидицу, и даже забыл об энергии Дара в собственных руках, из-за чего та незамедлительно потухла.

Воин боялась сказать это, боялась своей слабости. Кого она хотела спасти? Сатурну или свою дочь? Провидица понимала, что Кариаду не вернешь. Но Сатурна… Да она много сделала для всех них, для всего человечества. И она достойна жизни.

Почему Воин все-таки решилась на это?.. Она не знала, и до последней секунды не могла понять, что заставило ее поступить именно так.

Брайан молча стоял и смотрел на провидицу, ожидая, что она скажет.

– Принеси ее тело. И положи рядом с ней, – скомандовала Воин. Двойной голос до сих пор оставался бесстрастным, хотя провидица знала, что ждет ее впереди.

Брайан сделал то, что попросила Воин, и вскоре два тела лежали рядом. Сатурна – хрупкая, длинноволосая, женственная и Кариада – широкоплечая, высокая, с резкими чертами лица. «Они были такие разные…» - грустно подумала Воин.

– А теперь помоги мне… сесть.

Опираясь на Брайана, Воин неуклюже сползла с инвалидной коляски, и шланг подачи криогеоза натянулся, слегка оттягивая назад ее голову.

Женщина чувствовала, что в ней остались лишь крупицы Дара, и чтобы сделать то, что она хочет, нужно приложить все усилия. И даже больше.

Воин сомкнула веки, пытаясь сконцентрироваться. Это были последние минуты, и она решила попрощаться, хотя тот, кому предстояло выслушать это прощание, был не самым желанным слушателем.