Нэнси Торндайк знала причины всех этих странных событий. Она работала, создавая больничные архивы в течение месяца, и в своем задании она нашла бумаги Кенди, содержащие очень любопытную информацию. Так она узнала, что молодая блондинка была членом очень богатой семьи, которая имела связи с высокими военачальниками во французской армии. Она читала письма Фоша майору Легару, майору Ля Саль и полковнику Воларду, строго предписывающие держать Одри в тылу. Это объяснило таинственное увольнение Ля Саль, того, кто послал Одри в Ипр, и интерес Воларда в удерживании Кенди подальше от линии фронта.

Нэнси сложила два и два, и увидев цельную картину, она поняла, что события можно легко истолковать по-другому. После этого, потребовалась лишь пара неформальных бесед кое с кем из коллег с репутацией завзятых сплетников, чтобы распространить слух, что у Эрика Воларда связь Кендис Одри, и по этой причине он пытается защитить свою любовницу, держа ее подальше от полевых госпиталей. Флэмми Гамильтон наверняка знала о романе и, следовательно, изменила отношение к Одри, когда Воларда назначили директором больницы. С другой стороны, Бонно не мог соперничать с полковником, который, несмотря на свой возраст и брачные узы, мог предложить намного больше своей любовнице, чем Бонно смог когда-либо предложить своей жене. Маленькая американская блондинка оказалась не такой уж чистой и наивной.

Слух мгновенно распространился, и через неделю дошел до ушей Воларда. Он, разумеется, был глубоко оскорблен и обеспокоен из-за своей жены. В молодости Волард не был святым, как большинство солдат, и Мадам Волард отреагировала на неверность своего мужа крайне резкой обидой, так что их брак был близок к полному провалу и окончательному разрыву. К счастью, время, любовь и хорошая доза прощения спасли Воларда от громкого развода, и в предыдущие пять лет они не без усилий восстанавливали доверие друг друга.

Понятно, что Волард боялся, что скандальный слух о его предполагаемой интрижке с американской медсестрой мог дойти до его жены, снова разрушив их еще натянутые отношения. Волард также боялся, что сплетня могла повредить его профессиональной репутации, особенно, когда он имел отношение к молодой леди, чье семейство имело связи с Маршалом Фошом. Так, Волард решил кое-что делать, чтобы сразу утихомирить злую сплетню.

Кенди была одна в своей спальне. Нежными руками она сложила льняное платье, которое мисс Пони и сестра Лин прислали ей в качестве подарка на день рождения, чтобы хранить его в коробке. После стирки и тщательного накрахмаливания она сказала себе, что она никогда больше не будет его носить. В конце концов, это было ее подвенечное платье, и она не собиралась надевать его для простой прогулки по парку, но хранить его как подарок в память о дне, когда она поклялась в вечной любви мужчине ее жизни.

Она погладила кипенно-белую органди, которая украшала лиф, и крошечные пуговки в форме жемчуга, не в силах избежать воспоминания о руках Терри, как он расстегивал их нервными пальцами.

Молодая женщина почувствовала, как румянец покрыл ее розовые щеки, но в этот раз она наслаждалась теплым ощущением, вспоминая ласки мужа. Она закрыла глаза и вновь почувствовала его поцелуи, и услышала его слова любви в ушах. Закрыв коробку, она легла на кровать, отсылая разум к самым сладостным и сокровенным воспоминаниям. Она нащупала правой рукой изумрудное кольцо, которое носила на шее на серебряной цепочке, всегда спрятанной под униформой, и сжала жестом нежности.

Лишь днем ранее Кенди получила письма Терренса, и каждое написанное им слово, пульсировало в ее венах каждую секунду, весь день и ночь напролет. Она закрыла глаза, повторяя про себя предложения, которые уже выучила наизусть, проигрывая своего рода тайный диалог.

Однако, теперь я просыпаюсь и думаю о "нас", и удивляюсь этому замечательному чувству, что некоторые зовут надеждой.

– О, Терри!
– вздохнула она.
– Надежда - это то, что теперь наполняет мое сердце... мысль, что я могу ждать ребенка, твоего ребенка.

Я читаю и перечитываю твои слова любви и представляю твои любимые глаза, мой ангел. Как я жажду увидеть свое отражение в этих зеленых зеркалах.

– Так же, как я жажду увидеть твои глаза и почувствовать на себе твои теплые руки.

Мысль о тебе - это радость, которая исцеляет мою душу и дает мне силы продолжать жить...

– Я чувствую то же самое, любимый, но зная, что ты в самом центре нового сражения, я не нахожу покоя и волнуюсь!
– вдруг вспомнила она с упавшим духом.

Я в руках Божьих, и я уверен, что он сохранит мне жизнь, чтобы сделать тебя счастливой.

– О, Терри!
– сказала она вслух, но поскольку услышала открывающуюся дверь, то поспешила вытереть слезы, которые уже текли по щекам.

В этот момент в комнату вошла Флэмми с очками в руке, поскольку она тоже вытирала заплаканные глаза безупречно белым носовым платком.

– Флэмми!
– воскликнула Кенди, удивленная слезами подруги настолько, насколько ее неожиданным появлением в то время дня, когда ей полагалось быть на дежурстве.