– Как удобна тебе такая философия!
– Арчи вновь резко взглянул на Терри.

– Да, это оказалось удобным, но это не моя вина! Пойми, что случилось, то случилось. Я никогда не собирался причинять тебе боль своим счастьем, но в жизни такое иногда бывает, Арчи.

– Все равно не проси меня быть твоим другом, если знаешь о моих чувствах, - настаивал Арчи уже менее агрессивно.

Секунду Терри стоял молча. Последние слова Арчи заставили его сожалеть о жестких реакциях к нему. В конце концов, частично он сочувствовал боли молодого магната и сделал паузу, стараясь найти правильные слова.

– Я бы хотел, чтобы между нами все было по-другому, - сказал он, наконец.
– Кроме того, я все еще надеюсь, что когда-нибудь эта ситуация изменится для нас обоих.

– Сейчас я не могу этого сказать, - хрипло ответил Арчи, - но ты… будь уверен, что она счастлива, если не хочешь получить откровенного врага в лице меня, - заключил он, отворачивая лицо.

– Тебе даже не нужно говорить это. Я позабочусь об этом. Спокойной ночи, Арчи, - сказал Терри другому молодому человеку и, чувствуя, что неприятный разговор подошел к концу, повернулся, чтобы покинуть комнату.

– Терренс, - позвал его Арчи, чьи глаза затерялись в пламени камина.

– Да?

– Пожалуйста, никогда не позволяй ей узнать о моих чувствах, - попросил Арчи, наступая на горло собственной гордости.

– Не беспокойся, твоя тайна в безопасности настолько, насколько я заинтересован. Даю слово, - мягко ответил молодой актер, зная, что Арчи было нелегко высказать такую просьбу.

– Спасибо, - искренне сказал молодой человек.

Терри кивнул, но перед тем, как повернуться и уйти, он решил, что у него еще есть что сказать.

– Арчи… - сказал он напоследок бывшему однокласснику, - преодолей это… Я знаю, из моих уст это звучит смешно, и возможно я последний человек на Земле, чтобы давать тебе советы, но решать тебе, если не хочешь провести остаток жизни с болью внутри, - и сказав эти последние слова, темноволосый мужчина вышел из комнаты, оставляя Арчи наедине с ревом его внутренних сражений.

Чарльз Эллис снова потягивал кофе и обнаружил, что он уже остыл, так что он с раздражением отставил чашку. Он склонился, чтобы снова прочесть последнюю строку, которую он напечатал на пишущей машинке и в сотый раз спросил себя, не проведет ли он всю свою жизнь, делая все ту же пустяковую работу. Он работал на "Нью-Йорк Таймс", чем гордился, но репортер раздела развлечений не был его представлением об интересной работе. Ему было уже тридцать, и он был слишком честолюбив, чтобы тратить время на преследование властных примадонн, капризных звезд или уклончивых знаменитостей всех мастей. Он любил искусство, но мечтал о большой активности в политическом разделе.

Чарльз проворчал проклятие и продолжил печатать искусными пальцами, время от времени просматривая записи. Другой молодой человек подошел к его столу и, понимая, что Эллис был слишком сосредоточен на своей работе, постучал карандашом по деревянной поверхности, чтобы привлечь внимание Чарльза.

– В чем дело, Руди?
– спросил Эллис, не отрывая глаз от страницы, которую печатал.

– Я достал информацию, которая была нам нужна, - гордо сказал Руди с сияющими зелеными глазами, поигрывая камерой, которую держал в руках, - наш человек приедет завтра утром с таинственной леди.

– О, нет! Опять этот самонадеянный засранец! Нам действительно надо дать этот материал?
– спросил раздраженный Эллис.

– Ты уже знаешь, что надо, - вынес приговор рыжеволосый Руди, пожимая плечами.

– Но как ты узнал, что он будет здесь завтра?
– спросил Чарльз, стирая опечатку.

– Один из моих друзей в Чикаго только что позвонил мне. Самонадеянный засранец, как ты его называешь, будет здесь в 10, более или менее.

– Ну, когда же я избавлюсь от него?
– пожаловался Чарльз, потягиваясь.
– Этот кошмар продолжается уже годы!

– Тебе грех жаловаться, Чарли, - возразил фотограф.
– Ты получил здесь работу благодаря первому интервью, которое он тебе дал!

– Знаю… но брать интервью у надменной глыбы льда не самая приятная работа, - возразил Эллис, протирая очки носовым платком.

– Но ты ему, должно быть, чем-то понравился, потому что он никому другому не дает интервью, - уточнил Руди.

– Ну, в первый раз это было только делом удачи; я оказался в правильном месте, а парень был слегка пьян. Хотя он и не говорил много, - объяснил Эллис, - позже это было что-то вроде привычки. Он помнил меня с первого раза и просто отличал меня от остальных.

– Но завтра, я уверен, там будет много наших. Он не сказал ни слова прессе с тех пор, как вернулся из Франции… и эта леди с ним. Все хотят узнать о ней.

– Как будто меня волнует этот парень и его романы, когда есть столько других интересных новостей, о которых я должен написать, - презрительно ответил Эллис.

– Но ты же говоришь, что тебе нравится его игра, разве нет?
– полюбопытствовал Руди.

– Ну, это другое. Он талантливый актер, этого я не могу отрицать. Но с ним ТАК ТРУДНО иметь дело!
– с раздражением проворчал Эллис.