В холле послышался звук молодых женских шагов, и секундой позже кто-то настойчиво постучал в двери.

– Входи, дорогая, - позвала старая леди, и молодая женщина с черными волосами, заплетенными в косу и красиво украшенными шелковыми лентами, вошла в комнату.

– Мисс Пони!
– обратилась девушка, возбужденно дыша.
– Она едет! Автомобиль только что повернул на изгиб!

– Господи помилуй, Энни! Ты уверена?
– спросила леди, откладывая пяльцы.

– Абсолютно! Идемте со мной, мисс Пони. Давайте выйдем встретим ее!
– сказала молодая брюнетка, протягивая тонкую руку пожилой женщине, которая нервно сжала ее, и обе женщины вышли из комнаты к главному входу.

– С тобой все в порядке, дорогая?
– спросила мисс Пони, в то время как они шли по коридору, чувствуя, что рука Энни подрагивала.

– Я просто нервничаю. Я не знаю, смогу ли я притворяться, что между Арчи и мной все хорошо, - призналась она.

– Не волнуйся, дитя мое, - заверила мисс Пони молодую женщину.
– Мы все поможем тебе в твоих планах. Сестра Лин и я очень гордимся твоей храбростью.

Энни кивнула, молча благодаря мисс Пони за поддержку.

Снаружи во дворе уже собралась небольшая толпа. Старшие дети помогали младшим залезть на изгородь, чтобы им был лучше виден роскошный автомобиль, приближающийся к дому. Сестра Лин молча наблюдала, сжимая обеими руками носовой платок, будто хотела выжать из него немного сока. Энни и мисс Пони присоединись к группе, и старая леди протерла очки фартуком, пытаясь определить, что это за розовое пятно, похожее на трепещущий на ветру флаг, высовывающееся из окна автомобиля.

Стоило автомобилю приблизиться, мисс Пони поняла, что летающий розовый транспарант был шифоновым шарфом, украшавшим изящную шляпку на белокурой шевелюре, чьи кудри также развевались в воздухе.

– Это наша Кенди, Сестра Лин!
– всхлипнула Мисс Пони, и ее голос затерялся среди множества кричащих голосов, приветствовавших новоприбывших. Женщина, одетая в прекрасный розово-серый костюм, вышла из машины с помощью высокого молодого человека с каштановыми волосами и характерной манерой держаться.

Другие два блондина также вышли из автомобиля, но хотя дети улыбнулись и поприветствовали их с теплой добротой, было очевидно, что этим утром центром всеобщего внимания была белокурая молодая женщина со сверкающими зелеными глазами, целовавшая каждую розовую щеку, которая принимала ее с невинной привязанностью. Некоторые дети никогда не видели ее раньше, потому что стали жителями дома в то время, когда молодая женщина отсутствовала, но они слышали истории о ярком лидере, чье имя было на всех устах у тех, кто пребывал в Доме Пони.

Когда молодая женщина поприветствовала каждого ребенка, она направилась к фигурам, ожидавшим ее у входа. Зеленые зрачки смотрели на трех таких разных женщин, чьи молитвы поддерживали ее во времена испытаний, когда она жила во Франции. Было чуть ли не сном видеть эти улыбающиеся лица, эти любящие взгляды, по которым она скучала всем сердцем. Дорогие и незабываемые лица, которые она любила с самого детства, были здесь, приветствующие ее и говорящие без слов добро пожаловать домой, Кендис Уайт.

– Кенди!
– хриплым голосом воскликнула Мисс Пони, ступив вперед на несколько шагов. Молодая женщина побежала к старой леди, а ее изумрудные глаза наполнялись слезами.

– Мисс Пони! Мисс Пони!
– кричала Кенди в зимнем воздухе.
– Это я, Мисс Пони! Кенди! Я вернулась!
– всхлипывая, повторяла блондинка, достигнув рук женщины, снова чувствуя себя малышкой, только что очнувшейся от кошмара и обнаружившей, что она была в материнских руках.

– Дитя мое! Мое любимое дитя!
– восклицала Мисс Пони, нежно обнимая Кенди.

– Кенди, моя маленькая озорница!
– позвал голос Сестры Лин, и Кенди простерла руки, чтобы заключить монахиню в объятия.

– Сестра Лин! Мисс Пони! Мои мамы! Мои дорогие мамы!
– было все, что могла вымолвить Кенди, чувствуя, что боль существовала в мире только для того, чтобы научить нас больше ценить счастливые моменты, которые мы делим с теми, кого любим.

Три женщины стояли так некоторое время, пока их глаза явно не пролили все слезы, подавляемые почти два года. Затем старшие женщины отпустили девушку, чтобы лучше ее разглядеть. Она выглядела немного выше и тоньше. Дни тяжелой работы, разумеется, немного ее истощили, сделав ее щеки чуть бледнее, что подчеркивало ее уже невероятно белую кожу. Однако, энергичное поведение и естественный розовый цвет, окрашивающий ее губы, сохранились. Кроме того, в ее зеленых глазах был новый искрящийся блеск, которого леди раньше не видели у Кенди, что делало ее взгляд ослепительно прекрасным. Это было что-то вроде освежающей ауры, наполняющей присутствие молодой женщины и заражающей всех вокруг необъяснимым ощущением бодрости и довольства.

– Ты выглядишь такой красивой и настолько изменившейся, дитя мое!
– было все, что могла сказать Мисс Пони, прежде чем стройная фигура молодой брюнетки приблизилась к троице.

– Энни! Моя дорогая Энни!
– сказала Кенди, пройдя вперед, чтобы обнять подругу детства.

Молодая брюнетка обняла Кенди отчаянным жестом и, думая, что момент одарил ее прекрасным оправданием, она позволила своим печалям излиться в руках лучшей подруги. Энни открыто плакала, чувствуя, что источник силы, по которому она так долго скучала, наконец, вернулся к ней. Однако, Энни не собиралась взваливать свое горе Кенди на плечи, как в прошлом. Напротив, она была решительно настроена скрыть свои проблемы от блондинки и предстать перед ними самостоятельно. И все же, только чувство Кенди рядом придало Энни еще храбрости продолжать то, что она выбрала, и плач в руках Кенди, даже если это было недолгое время, был своего рода облегчение, в котором Энни срочно нуждалась.