Бурный рост городов, индустриализация, коммерциализация и колонизация породили новую прослойку общества, так называемый средний класс, представители которого самым естественным образом начали тянуться к роскошествам и благам жизни, которые были придуманы для себя потомственной знатью и которыми эта знать демонстративно пользовалась. По сути, эти новые богатеи изо всех сил старались победить родовых аристократов на их собственном поле, а те, с детства приученные считать неблагородных выскочек недостойными своего внимания, просто не видели никакой необходимости от них свою поляну охранять и оборонять.

Автор «Ярмарки тщеславия» и множества сатирических романов Уильям Мейкпис Теккерей написал и собственноручно иллюстрировал «Книгу снобов» (1848), сборник эссе, популяризовавших этот термин. Теккерей заметил, что чем больше потомственная знать начинала зависеть от капиталов особо успешных простолюдинов, тем больше у этих разбогатевших выскочек появлялось возможностей достичь королевских высот гламура и навсегда избавить себя и своих потомков от ненавистной частицы «sine». Вот как восхитительно описал все плюсы родовых титулов Теккерей:

Конечно, можно подумать, что снобы появились в мире в тот момент, когда один человек впервые отвесил поклон другому, но в действительности снобизм как феномен появился в девятнадцатом столетии, ведь только в эту эпоху у человека из народа появилась возможность совершать эффектные восхождения на самую вершину социальной лестницы. Бо Браммел, мещанин, достигший положения закадычного дружка принца-регента (позднее короля Георга IV), стал первой настоящей «звездой-знаменитостью». Экстраординарность стиля и манер Браммела настолько привлекала принца, что тот сделал его своим наперсником (а то и идолом). В результате этот непростой простолюдин вошел в высочайшие круги общества и стал самым имитируемым человеком своей эпохи. Браммел определил критерии снобства, существующие и действующие по сей день. Он показал, что вознестись до небывалых высот мужчина может, обладая всего лишь безупречным вкусом и идеальными манерами, и в процессе продемонстрировал, что в эру демократии главным козырем является реклама. Тем не менее Бо Браммел – фигура трагическая, потому что низвергли его с достигнутой вершины те же самые люди, благодаря которым ему туда удалось забраться. Славившийся своими колкостями в адрес тех, кого он считал ниже себя, Браммел преступил все границы, спросив у компаньона изрядно охладевшего к нему в последнее время дородного принца: «Алванли, а как зовут твоего толстого друга?»

Браммел допустил фатальную ошибку, уверовав, что может ни от кого не зависеть, тогда как в реальности сноб по определению является существом социальным, общий ранг которого определяется статусом и количеством его почитателей. Снобы не могли обойтись без покровительства королевских особ, а аристократии нужны были снобы. Аристократам нужны были деньги, а снобам – слава. Хотя поначалу появление снобского класса казалось наглядным подтверждением триумфа городской буржуазии над поместным дворянством, уже в самом скором времени эта прослойка успешных выскочек стала служить аристократам гарантией полной безопасности. В демократиях титулованная аристократия будет сохраняться в качестве жизненной цели, ролевой модели и идеального аксессуара, покуда в сих же демократиях будет существовать достаточное количество стремящихся подняться вверх по социальной лестнице богатых разночинцев.

Даже сегодня без снобов не существовало бы ни королевских семейств, ни расплодившихся по всему свету претендентов на фантомные троны, потому что снобизм по сути своей является классовой религией со священными реликвиями в виде рыцарских званий и благородных титулов. Снобизм – это сплошная претензия, и нет претензии более высокой, чем претензия на трон. Ничто в наши времена не кажется большей сказкой, чем красивая жизнь принцев и принцесс из стран, весело и беззаботно сбросивших с тронов свои монархические династии, и нет почести более вожделенной, чем рыцарское звание, присваиваемое выдающимся личностям типа Боно, Билла Гейтса, Акиро Мориты, Майкла Кейна, Плачидо Доминго и Элтона Джона. Право носить перед именем префикс «Сэр» кажется нам абсолютным волшебством. Большей честью может быть только причисление к сану святых, да только удовольствия от этого мало.

Сегодняшний сноб мало отличается от сноба-первопроходца двухсотлетней давности. Сноб живет ради аффекта. Его или ее существование и благосостояние полностью зависят от того, как его или ее воспринимают окружающие, а в результате жизнь сноба превращается в постоянное притворство и непрестанные попытки манипулировать социальной средой в надежде выжить за счет саморекламы. При этом сноб верит, что и все остальные люди ведут себя точно так же и по тем же самым причинам. Да, сноб – это льстец и подлиза, но если внимательно посмотреть на природу, выяснишь, что эволюция благоволит льстецу не меньше, чем воину, а льстить в сто раз легче и безопаснее, чем рубиться с врагами.

В двадцатом столетии мерилом классового превосходства стали уже не фамильные земли, а в основном деньги. Но одного богатства, равно как и одной славы, снобу уже недостаточно. Сноб прекрасно разбирается в особенностях поведения нуворишей и относится к ним с презрением. Он, как правило, делает вид, что стоит выше своего богатства и давно к нему привык, что его деньги – вовсе не результат упорного труда, а какое-то ярмо, которое ему приходится тащить через жизнь по вине своих предков. Внезапное богатство – это даже хорошо, а вот соответствующее поведение – это плохо. Кому охота быть нуворишем и парвеню в глазах окружающих? Естественно, определенные послабления в этом вопросе делаются для знаменитостей. К закидонам и излишествам звезд относятся с благодушным изумлением, но тоже до поры до времени. Заметьте, что и Мик Джаггер, и Эрик Клэптон, и Джей-Зи стараются носить правильную одежду, жить в правильных домах и водить компанию с правильными людьми. Ведь снобы готовы закрыть глаза на то, каким способом вы попали в их компанию, покуда, оставаясь в ней, вы будете играть по заведенным там правилам. Мне слабо верится, что Киту Ричардсу когда-нибудь дадут рыцарское звание или что он согласится стать «сэром Китом», если ему предложат. Хотя нет, прецеденты все-таки были. Взять, например, сэра Фрэнсиса Дрейка или сэра Генри Моргана.

Любимое занятие сноба – всему дать оценку и обо всем высказать свое суждение. Он все на свете раскритикует и всему даст свой вердикт. Вас он будет оценивать по образовательному уровню, по профессиональной принадлежности, по адресу, оформлению дома, книгам и объектам искусства, в нем находящимся, одежде, украшениям, осанке и выправке. Кроме того, он сделает о вас определенные выводы, исходя из того, в какую школу ходят ваши дети, где вы проводите отпуск, на какой ездите машине, в каких магазинах закупаетесь и какими бытовыми услугами пользуетесь. Тем не менее несколько зон безопасности все-таки есть: критерием снобской оценки никогда не послужат ваши знания или идеи. Недостатки ваши не послужат мишенью для атаки со стороны сноба, покуда будут являться достаточно стандартными для людей вашего круга или класса, а некоторые дурацкие причуды, например привычка носиться со своей маленькой собачкой как с избалованным ребенком, даже поощряются.