Свой шестнадцатый день рожденья Оля мечтала провести именно так: с друзьями до самого утра, не думая ни о чем, кроме веселья. Если б не одно «но»! Когда она мечтала об этом дне, то в ее фантазиях рядом всегда был Велорий, а в реальности его, увы, не оказалось.

И, возможно, Оле не было бы так больно, если бы он позвонил и поздравил ее. И телефон то и дело звонил, только поздравления были не от него.

– Ну и черт с тобой! – подумала Оля.

Она заставила себя о нем не думать, танцуя без передышки и смеясь до слез. И хоть друзья видели слезы украдкой, но никто не догадывался, что они вызваны отнюдь не смехом, а скрытой печалью.

Мать и Константин Васильевич ко дню рождению Оли полностью обновили ей гардероб и она щеголяла в новеньких вещах. С Бестужевой что-то произошло, потому что вся одежда, купленная ею, была полной противоположностью старой. Теперь объемные свитера заменили стильные, обтягивающие кофточки, штаны она поменяла на юбки и джинсы в облипку. Единственное, чему она не изменила, так это своему белью, оно оставалось таким же женственным и кружевным.

Велорий вернулся 29 августа, загоревший и невероятно привлекательный. Оля не могла поверить, что до сих пор злилась на него, но это было именно так. Едва он переступил порог дома, уставший и голодный, Оля набросилась на него с обвинениями.

– Ты не поздравил меня с днем рожденья!

Велорий равнодушно снял с плеч необъятный рюкзак и поставил на пол.

– Тебе тоже привет, – холодно бросил он и прошел на кухню.

Оля не собиралась оставлять все так и последовала за ним.

– Что ты можешь сказать в свое оправдание?

Он медленно наполнил стакан водой и полностью игнорируя ее присутствие не спеша стал пить. Оля раздраженно постукивала ногой по полу, готовая выхватить несчастный стакан с водой из рук Харламова.

Велорий закончил пить и посмотрел на нее изучающим взглядом.

– Ты изменилась, – Велорий задумчиво потер подбородок. – Только не могу понять: в чем?

Девушка обрадовалась и сразу же забыла о своей обиде. Конечно же, он не мог не заметить, что теперь ее одежда отличалась своей женственностью и утонченностью. Она улыбнулась.

– Вроде ты не выросла, – Велорий рукой провел линию от ее макушки к своему плечу, измеряя рост. – И грудь такая же маленькая.

Оля все еще машинально продолжала улыбаться.

– И ума вряд ли прибавилось, – он снова внимательно на нее посмотрел. – Не могу понять, но точно в тебе что-то изменилось.

Оля стала постукивать ногой быстрее, поражаясь его несообразительности.

– Ты подстриглась?

– Нет, – на лице девушки появилась разочарованная мина.

– Ты поправилась?

– Нет.

– Тогда сдаюсь, я слишком устал, чтобы ломать голову над такой ерундой, – Велорий зевнул и прошел мимо нее.

Едва увидев ее, он сразу заметил, что мешковатые штаны сменили маленькие шортики, а футболку до колен – топ, открывающий пупок. Но он слишком соскучился за их перебранками, чтобы так просто сказать ей об этом.

Как же ему не хватало этого: дразнить ее и видеть, как выражение милого лица сменяется в считанные секунды.

– Новая одежда! – сквозь зубы проговорила Оля.

– Что?

– На мне новая одежда, – повторила она.

– Хм, правда? – Велорий еще раз внимательно на нее посмотрел. – А я и не заметил.

– Лорик, я …

– Ненавидишь меня? – перебил он ее с довольной улыбкой. – Или любишь?

– Ах ты… – зарычала взбешенная Оля, а потом внезапно замолчала, что-то вспомнив.

Велорий затаил дыхание, предвкушая продолжение.

– Ты так и не ответил мне, почему не позвонил в мой день рожденья?

Велорий промолчал. Он не собирался рассказывать, что пытался несколько дней подряд дозвониться, но они отдыхали в таком месте, где связь отсутствовала и они были полностью отрезаны от внешнего мира. Он даже забирался на гору, пытаясь поймать сигнал связи, подвергая тем самым себя опасности и заставляя переживать друзей.

– Ты забыл? – опечалилась Оля.

Велорий засунул руку в карман и кинул ей какую-то вещь. Бестужева успела ее поймать, чуть при этом не упав.