— Что ж,— вздохнул Оззл.— Я и Нопл считаемся первоклассными спецами по ловушкам. Представить себе только, как мы висели в собственных сетях!

— Ничего не сломано,— заметил Нопл.— Ну и приключение!

— Не тяните, господа,— поторопил Ретиф.— Пришла пора рассказать обо всем: где вы выдели ходульников, как давно, и куда они направлялись?

— Обещание есть обещание, однако — ты никому не скажешь?

— Никому не скажу.

— Ну ладно,— снова вздохнул Оззл.— Дело было так…

…тогда я поворачиваюсь и — бзззззз! Ходульник с медными черепными волокнами, которого другие звали Фи—фи, дергает за проволочку от ловушки — какое невезение — и я подвешен вверх ногами. Как унизительно!

— В данных обстоятельствах небольшое унижение вполне уместно,— предположил дипломат,— И что было после того, как ходульник заманил тебя в твою собственную сеть?

— Тогда эта мошенница собственноручно срезает остальных ходульнйков, и они отправляются вон туда,— Оззл показал.

— Ага,— агрессивно поддержал второй флинк.— И мы висим так, пока не пришел ты,— и все потому, что пытались быть вежливыми и показать этому ходульнику, как действует сеть, поскольку ему это казалось интересным.

Ретиф сочувственно кивнул.

— Мы, ходульники, ребята не простые, особенно когда кто—то пытается нарушить наши племенные табу против того, чтобы служить чьей—то пищей. На этой ноте я должен вас покинуть…

— Что за спешка? — спросил Оззл. Вынув из пристегнутого к его тощей ляжке плоского кошеля флягу, он от души приложился к ней, затем распрямился во все свои три фута шесть дюймов и размял руки.— Это сделает тебя новым куопянином,— объявил он, протягивая емкость Ретифу. Тот сделал глоток: как и все местные напитки, зелье напоминало разбавленный мед с тонким ароматом. Он передал флягу Ноплу, который тоже выпил, предложив в свою очередь кислые леденцы из селитры, вежливо отвергнутые дипломатом.

— Они обогнали меня на добрые два часа,— сказал он.— Мне необходимо наверстать упущенное время…

Вернулся и зажужжал вокруг головы Ретифа фип.

— Тиф—тиф,— жужжал фип.— Пить—пить!

— Само собой, угостим этого крошку—стукача глотком,— предложил Нопл.— Вупи! Жизнь—хороша, как миска лесных ягод!

— Мой друг Тиф—тиф! — Оззл по—приятельски обнял длинной, снабженной лебедочным колесом конечностью Ретифа за поясницу. —Ты ловкий делец для… куопянина, кем бы ты ни был!

Нопл снова потянул из фляги.

— Тиф—тиф, тебя надо познакомить с ребятами,— весело проверещал он.— Отличная компания — верно, Оззл?

— Такая отличная компания, что я плачу,— отвечал флинк.— Когда я думаю о том, какие они отличные, то мне кажется, что я этого не заслуживаю.

— Это гнусная шайка дешевых трезвенников, но что с того? — протянул Нопл.— Они должны познакомиться с Тиф—тифом.

— Извините, в другой раз,— отказался Ретиф.

Оззл издал звук ломающегося шатуна, характерный для еле сдерживающего смех флинка.

— А ну—ка, Тиф—тиф,— пропел он и широко взмахнул увенчанной колесом конечностью.— Познакомься с ребятами!

Ретиф поднял глаза. Из—за каждой густой ветки и опутанного лозой кустарника материализовались лиловые куопяне с веревками или сетями в руках, некоторые из них прилаживали стрелы на маленькие луки, а пара была вооружена длинными гибкими, трезубцами.

— Самое время,—пробормотал Нопл, икнув,—А я думал, вы, ребята, не придете.

Ретиф стоял посредине залитой светом Джупа прогалины под большим деревом, на котором висела подобно причудливым плодам сотня флинков. На него скосил окуляры грузный флинк в свидетельствующем о зрелом возрасте панцире винно—пурпурного оттенка.

— Эти два бездельника, которых я послал, должны были проверить ловушки, а они возвращаются, шатаясь, с дружком—выпивохой,— с горечью промолвил он.

— Кто шатается? Разве я шатаюсь? Посмотрите на меня,— предложил Оззл.

— А как насчет ходульника? — крикнул кто—то,— Он выглядит как первое блюдо, его можно подать к столу под сырным соусом…

— Никто не подаст к столу моего приятеля, Тиф—тифа! Раньше я подохну!

— Я могу это устроить,— оборвал его старший.— Если мы нарежем этого ходульника, из него выйдет закуска для каждого…

— Прекрати немедленно! — завопил Нопл.— Нельзя есть такого бизнесмена, как Тиф—тиф! Это же каннибализм! Лучше мы свяжем его и продадим — либо разберем на запчасти…