Я не хочу потерять то, что вернул с таким трудом. Освобождение. Освобождение от всего, что

было связано с Лекси. Или почти от всего.

– Ничего, - видя, что я не в настроении, отступает Нора. – Мне не следует лезть не в свое дело.

Извини.

Из моего горла вырывается виноватый вздох.

– Нет, это ты меня извини. Я не должен срываться на тебе. Это не справедливо.

– Ты напряжен. Могу ли я предположить, что это из-за молодой особы, которая ушла недавно?

Нора шутит, и я усмехаюсь над ее попыткой меня развеселить.

– Я не знаю… Не знаю, как вести себя с ней. Мне бы хотелось ничего не чувствовать, не

волноваться, когда она рядом, но не выходит. И это выводит меня. – Я нервно провожу рукой по

волосам, растерянно качая головой. – Я покинул город, перебрался на другой континент, чтобы

навсегда вычеркнуть ее из своей жизни. Прошло уже столько лет. Так почему это по-прежнему

так сложно?

Нора молчит, да и что она может ответить мне на это, когда я сам себя не могу понять. Она

накрывает мою руку своей ладонью и сжимает. Мне кажется, что в какой-то момент она хочет

что-то сказать, но не делает этого.

Я невесело улыбаюсь ей, желая, чтобы она знала, как ценю ее поддержку. Даже когда она делает

это в полной тишине.

ЗА ТРИ ГОДА ДО РАССТАВАНИЯ

– Черт! Сигареты кончились.

Черноволосая девушка в метре от меня раздосадовано хмурится, сминая пустую пачку от

сигарет.

Мы вместе ходим на лекции профессора Камингса по писательскому мастерству, но еще не

знакомы. Кажется, она сидит на два ряда ниже меня.

Я достаю свою пачку и молча протягиваю ей.

Одаривая меня оценивающим взглядом, она вытягивает одну сигарету и улыбается.

– Спасибо.

– Без проблем. – Я киваю и отступаю назад, не делая попыток продолжить разговор. Наш

перерыв закончится минут через десять, а потом нас ждет еще час лекции.

– Я Ванесса. – Девушка подходит ко мне, выпуская струю дыма в сторону.

– Тайлер.

Я никогда не был многословным собеседником, особенно с незнакомыми людьми. Знакомства

никогда особо мне не удавались. Возможно, потому что раньше мне и представляться не надо

было. Все в Джерико знали о Тайлере Стоуне, еще одном выходце из семьи городских

неудачников. И зная, кто моя семья, и чьим сыном я являюсь, люди считали, что со мной все

ясно. Единственным человеком, кому был интересен я, а не слухи, ходившие вокруг меня, стала

Лекси.

Но здесь, в Нью-Йорке, я такой же незнакомец, как и миллионы людей вокруг.

– Профессор Камингс крут, ты не находишь? – усмехаясь, замечает Ванесса. – Если бы еще ни

эти его твидовые пиджаки с заплатками на локтях.

Она вдруг начинает его пародировать, и я не замечаю, как мы уже вместе смеемся. Она

забавная, и за несколько минут нашего общения я отмечаю, что мне легко с ней. Нечто похожее

я испытываю в компании Роя и Лейлы.

Остаток перерыва пролетает незаметно, и когда мы возвращаемся в аудиторию, то

разговариваем так, словно знакомы намного дольше, чем несколько минут.

По истечении следующего часа мы все покидаем свои места, прощаясь с профессором до завтра.

У выхода из общественного центра, в котором проходят лекции, Ванесса догоняет меня.

– Эй, Хемингуэй, притормози!

Я останавливаюсь и с удивлением смотрю на свою новую знакомую.

– Хемингуэй?

Ванесса со смехом дергает плечами.

– Я видела у тебя «Старик и Море», и думаю, тебе подходит это прозвище. Но если ты против…

– Да нет, все нормально. Меня и похуже называли. – Я усмехаюсь. – Мне нравится Хемингуэй.

Разговаривая, мы выходим из центра, и окунаемся в холодные порывы ветра, который успел

подняться.

– Ничего себе! – Ванесса поднимает ворот джинсовой куртки и борется с волосами,

липнувшими на лицо.

Я тоже поднимаю свой воротник и засовываю руки поглубже в карманы. Конец сентября

неожиданно становится холодным.

– Не хочешь зайти в бар чего-нибудь выпить? – шагая рядом со мной, предлагает мне девушка. –

Тут рядом одно местечко, мне туда как раз на работу надо.

Я думаю, что надо отказаться, но не хочется обижать Ванессу, проявившую ко мне дружелюбие.