состоянии анабиоза сижу на стуле, только иногда кивая головой и порой агакая и угукая. Пока

ее слова как бы обволакивают меня, но при этом остаются неразличимыми, я представляю себя

рыбкой на дне аквариума, из которого спустили всю воду.

Господи, что же я делаю?

Я испытываю просто огромнейшее облегчение, когда сестра Джареда, наконец, уходит, чтобы я

могла собраться на работу.

ТАЙЛЕР

Мы с Лекси расстались более пяти лет назад, и это почти в два раза больше того времени, что

мы были вместе.

Пять лет – это целая жизнь, разделяющая нас. Годы, которые изменили нас, наши взгляды и

наши приоритеты. Это – пропасть, простершаяся между нами. Но вчера, когда я коснулся ее,

когда поцеловал, пять лет превратились в ничто. Жизнь без нее превратилась в ничто.

Я наблюдаю, как за окном моей спальни занимается рассвет. Мне так и не удалось уснуть после

того, как оставил Лекси у ее дома, расстроенную от моей замкнутости и холодности. Знаю,

поступать так с ней было малодушно, но я испугался. Есть не много вещей в этой жизни,

которых я по-настоящему боюсь. Мое взросление с отцом-алкоголиком и жизнь в маленьком

городке, где тебя принимают за кусок дерьма, на определенном этапе отсеяло многие страхи.

Но страх остаться с разбитым сердцем Лекси Рендол, во второй раз в эту группу не входит. Так

что здесь мне нужна дополнительная защита. Иначе, боюсь, что я вновь влипну, а я этого не

хочу.

Услышать ее признание было тяжело, думаю так же, как ей его озвучить. Но от этого не менее

необходимо. Для меня действительно было важно услышать от нее, что она больше не винит

меня. Нет, это не отменяет того факта, что я на самом деле виноват в том, что не был рядом с

ней, когда умер Томас. Что ей пришлось пройти через это без меня.

Но после ее слов этот груз вроде как стал легче.

Однако теперь это мало что меняет. Потому что сейчас у меня та жизнь, которая меня

полностью устраивает. Я занимаюсь делом, приносящим мне удовольствие и хорошие деньги; у

меня есть стабильность, которой я так долго добивался, и есть прекрасная девушка, которую я

люблю. Девушка, не заслуживающая того, чтобы ее предали.

Шумно выдохнув, я запускаю руки в волосы и рывком сажусь на кровати. Поднимаюсь и иду на

кухню поставить кофе, так как сон сейчас для меня недоступен, и через пару часов у меня

назначена деловая встреча.

Пока кофе готовится, я пытаюсь разобраться в том, что случилось сегодня ночью.

Я дал слабину. Не выдержал. Всякий раз, встречаясь с Лекси, я напоминаю себе, сколько

мучительной боли было в последние дни перед тем, как мы расстались. Каким сломленным я

себя почувствовал, когда со слезами на глазах она умоляла меня уйти из ее жизни; перестать

быть постоянным напоминанием нашей потери.

Я делаю это не потому, что я мазохист, получающий удовольствие от постоянного

воспоминания того, что неизменно вгоняет в депрессию, а из-за того, что это удерживает меня

от необдуманного решения. Да, это чертовски сложно. Особенно, когда она такая

соблазнительная и желанная, и очень уязвимая, как этой ночью. Собственно, трудность в том,

что она всегда для меня желанна до умопомрачения, до сумасшествия.

Казалось бы, что за пять лет эффект силы ее воздействия на меня должен был исчезнуть, но не

тут-то было.

И вот я не удержался. Она стояла в сантиметрах от меня: я мог чувствовать свежий,

ненавязчивый запах ее духов; тепло ее кожи; видеть малейшую черточку ее лица. И она была

так сексуальна в этих белых обтягивающих джинсах и тонком свитере с низким вырезом. Ее

волосы свободно лежали на спине, и мои ладони кололо от желания коснуться их вновь.

В конце концов, я всего лишь мужчина!

Я знаю, что мысли о прошлом крахе и Мег должны были остановить меня. Уберечь от ошибки.

Я никогда не был тем парнем, которому не стоит труда изменить. Верность своей любимой для

меня не пустой звук. Так было с Лекси, и даже в самые темные времена я был честен с ней. И

так было с Мег, пока семь часов назад Лекси не вошла в мою дверь.

Я опираюсь локтями о гранитную столешницу и, нагнув голову, сцепляю руки за шеей.

Чувствую себя паршиво и дело не в бессонной ночи.