– Извини, ничего другого мне уже не оставалось. Я хотел снять паразита, и по-другому никак не получалось.

– Я знаю, Сэм, знаю, дорогой. И очень тебе благодарна за то, что ты сделал. От всего сердца благодарна. Ты снова меня спас.

У нас обоих стояли на глазах слезы. Наконец я справился с собой, шмыгнул косом и продолжил:

– Ты не ответила, когда я тебя позвал. Я вышел в гостиную и сразу увидел тебя.

– Да, помню. Я так сопротивлялась!

– Я знаю, что сопротивлялась. Ты хотела уйти, - сказал я, глядя ей в глаза.
– Но как тебе это удалось? Когда паразит на спине, это конец, с ним невозможно справиться.

– Да, мне не удалось… Но я старалась изо всех сил.

Каким-то образом Мэри сумела воспротивиться воле паразита, а это невозможно. Уж я-то знаю. Тем не менее я догадывался, кому обязан победой.

Пусть она сдерживала паразита лишь чуть-чуть, но без этого я бы наверняка с ним не справился, поскольку не мог драться с Мэри так, как на самом деле умею.

– Надо было, конечно, взять фонарь, - продолжила она, - но знаешь, Сэм, мне и в голову не пришло, что здесь тоже опасно.

Я кивнул. Мне тоже казалось, что здесь, в горах, совершенно безопасно - как под одеялом или в крепких объятиях.

– Пират прибежал сразу же. Но я не видела этой твари, пока не коснулась, а потом было уже поздно.
– Мэри вдруг села.
– А где Пират, Сэм?

С ним ничего не случилось? Позови его.

Пришлось рассказать. Она выслушала меня с застывшим лицом, кивнула и больше о нем не заговаривала. Я же решил переменить тему:

– Ну раз ты проснулась, я приготовлю тебе завтрак.

– Стой!

Я остановился.

– Не уходи. Я ни за что не выпущу теперь тебя из вида. И я сама приготовлю завтрак.

– Черта с два. Ты останешься в постели и будешь вести себя как послушная девочка.

– Подойди ко мне и сними перчатки. Я хочу посмотреть, что у тебя с руками.

Перчатки я снимать не стал, даже думать об этом не мог, потому что обезболивающее почти уже не действовало.

– Так я и знала, - мрачно произнесла Мэри.
– У тебя ожоги еще хуже, чем у меня.

В общем, завтрак готовила она. Более того, она одна его и ела - мне самому ничего, кроме кофе, не хотелось. Но я настоял, чтобы она тоже пила много жидкости: ожоги на большой площади - это не шутка. Позавтракав, Мэри отодвинула от себя тарелку и сказала:

– Знаешь, Сэм, я ни о чем не жалею. Теперь я тоже знаю, каково это.

Теперь мы оба знаем.

Я тупо кивнул. Как говорится, и в радости, и в горе…

Мэри встала.

– Видимо, надо возвращаться.

– Да, - согласился я.
– Нужно скорее доставить тебя к врачу.

– Я не это имела в виду.

– Знаю.
– Обсуждать тут было нечего. Мы оба понимали, что "музыка кончилась" и пора возвращаться на работу. Развалюха, на которой мы прилетели, по-прежнему стояла на посадочной площадке у дома, увеличивая с каждым днем плату за прокат. На то, чтобы сжечь тарелки, все выключить и собраться, у нас ушло не больше трех минут.

Поскольку я с такими руками ни на что не годился, машину вела Мэри.

– Давай сразу вернемся в Отдел, - предложила она, когда мы взлетели.

– Там и подлечат и все новости расскажут. Или руки болят слишком сильно?

– Нет, летим в Отдел, - согласился я.

Хотелось узнать, что происходит и поскорее вернуться к работе. Я попросил Мэри включить "ящик", но аппаратура в машине оказалась под стать самой машине: мы даже звук не могли поймать. Хорошо еще автопилот работал, иначе ей пришлось бы вести машину вручную.

Меня не оставляла в покое одна мысль, и я решил посоветоваться с Мэри:

– Как ты думаешь, паразит ведь не станет забираться на кота просто так, без какой-то цели?

– Видимо, нет.

– Тогда почему он оказался у Пирата на спине? Здесь должна быть какая-то логика. Все, что они делают, логично - пусть даже у этой логики довольно мрачный привкус.

– Но здесь тоже все логично. С помощью кота они поймали человека.

– Да. Но как это можно планировать? Неужели их настолько много, что они позволяют себе разъезжать на кошках в надежде на случайную встречу с человеком? Хотя… - Я вспомнил Канзас-Сити и вздрогнул.

– Почему ты спрашиваешь об этом меня, дорогой? Какой из меня аналитик?