– К сожалению, я не такой же романтичный, как Ной из «Дневников памяти». Так что выплясывать под сменяющиеся цвета светофора не вижу смысла.

– Серьезно? Ну, что я могу сказать, - протяжно выдыхаю, - ты только что испортил о себе все мое впечатление.

– О, черт, Мира, прости, я не подумал! Я забыл, что все девушки сходят с ума по безбашенным романтикам. Подожди, сейчас я все исправлю. – Дима останавливается, притягивает меня к себе, кладет одну руку на талию, другой – сжимает мою ладонь, и вдруг начинает танцевать посреди улицы так, словно пытается посадить самолет.

– Что ты делаешь, - смеясь, протягиваю я и безвольно откидываю назад голову. Парень продолжает неуклюже двигаться: резко наклоняться то вправо, то влево, и, наверняка, со стороны мы выглядим так, будто в нас попала гигантская молния: но мне все равно. Дима бурчит что-то на ухо: скорее всего, пытается напеть мелодию – не знаю, что-то вроде Канзас-Сити-Шафл. Я толком ничего не улавливаю, потому что все звуки поглощает мой смех. Искренний смех, который я сама не слышала уже больше половины года.

– Ну, что? – Спрашивает он. – Теперь я достаточно для тебя хорош? А?

Не дождавшись ответа, Дима закидывает меня к себе за спину, расставляет руки в стороны и начинает нестись вниз по улице. Полет. Я немного колеблюсь, прежде чем расправить крылья. Прижимаюсь к парню всем телом, боюсь свалиться на асфальт. Но затем вдруг в моей голове что-то щелкает: набираюсь храбрости, чеканю: я не слабая. Неслабая! Сильнее обхватываю ногами талию Димы, выпрямляюсь и взмахиваю руками в стороны, словно крыльями, навстречу прохладному ветру. Атмосфера врезается в тело, хочет опрокинуть меня назад, вдавить в землю и вновь напомнить о том, почему я так сильно не хочу жить, но я не поддаюсь. Улыбаюсь и под собственное бешеное сердцебиение несусь навстречу новым ощущениям.

Ветер играет с волосами, тусклые лучи освещают нам лица, и мы, словно две гигантские птицы летим над городом и связываем друг друга общими воспоминаниями.

Когда Дима останавливается, мне трудно дышать. Я задыхаюсь, прикрываю глаза и, не прекращая улыбаться, стараюсь восстановить сердцебиение. Даже не обращаю внимания на то, что мне больно. Это приятная боль, такие ощущения не могут быть плохими.

– Все в порядке?

Парень протягивает руку, и вместо того, чтобы как всегда отпрянуть назад и ссутулиться, я крепко сжимаю его пальцы. На самом деле, дышать совсем не получается, грудь так сдавлена, что болят ребра, но я не хочу признаваться. Откашливаюсь, поднимаю глаза и вдруг вижу перед своим подъездом худую фигуру. Присматриваюсь.

– О, боже, - хриплю я и слегка ударяю себя в грудную клетку. – Черт.

– Что такое?

– Там…, там Лена. Моя подруга.

– Да, нет, причем тут твоя Лена. Почему ты так дышишь?

Отмахиваюсь. Хмурюсь и несколько долгих секунд действительно думаю, что прямо сейчас сбегу и вернусь домой только после того, как Ленка уйдет. Но затем вдруг эта идея кажется мне глупой. Я цокаю и, немного придя в себя, протягиваю:

– Мне нужно с ней поговорить.

– С той девушкой?

– Да. Она каждую субботу приходит к моему подъезду, хочет встретиться. Обычно я прячусь дома, не отвечаю на звонки, просто абстрагируюсь, но сегодня все по-другому. Я не могу опять убежать.

Дима понимающе кивает. Поглаживает мою спину и спрашивает:

– Все точно в порядке?

– Да. Не волнуйся.

– Тогда я пойду.

– Но ты можешь остаться. – Перевожу взгляд на парня. – Честно. Я не думаю, что она будет против, если…

– Иди, - криво улыбаясь, советует парень. – Думаю, вам есть о чем поговорить.

Он как всегда прав. Я киваю и неуверенно поворачиваю голову в сторону Лены. Она сидит на скамейке, рассматривает свои ноги, и я бы действительно решила, что она не заметила моего прихода, если бы не знала Романову так хорошо. Медленно сокращаю между нами дистанцию, приказываю себе быть сильной, выпрямляю спину и откашливаюсь, все еще пытаясь освободить грудь от невидимых силков.

Услышав шаги, девушка оборачивается. Наши взгляды встречаются, она резко встает со скамьи и сводит перед собой руки: может, защищается, может, попросту нервничает. Не знаю. Поправив короткие пряди волос, говорю:

– Привет.

– Привет, - на тон выше, тянет Лена. Она оглядывается, словно ищет помощи, затем вновь смотрит на меня и вдруг…, - ты смирилась, - срывается с ее губ. Осознав сказанное, подруга спешит оправдаться, но я ее опережаю.

– Отчасти.

– Отчасти?

– Да, - несколько раз плавно киваю. – Именно так. Я отчасти приняла то, что со мной происходит.

– Из-за того парня?

Я ведь знала, что она нас заметила. Улыбаюсь и, обхватив себя руками за талию, соглашаюсь:

– Возможно.

– Приятно видеть твое лицо, а не спину, - Ленка покачивает головой и как-то беззащитно взмахивает руками в стороны. – Зачем ты убежала? Зачем ты…, - она прерывается, поднимает глаза к небу и пытается сдержать слезы. И я вижу это, и тоже ощущаю внутри себя клубок из отчаяния. Отворачиваюсь. Не могу смотреть на то, как ей плохо. – Почему ты отталкиваешь меня?