– Вы в смешанном хоре поете?

– Да, а я вас знаю, вы Андрей из четвертого класса, - она немного осмелела, растерянность ушла.

Непослушная прядь волос упала на лицо, она пальцами заложила ее за ухо и поправила сползший платок.

– Откуда вы меня знаете?
– немного заискивая, спросил Андрей.

– Конечно, знаю, мы же в одном хоре поем. Вы не заметили?
– она заметно повеселела и даже улыбнулась.

– Давайте на ты, - предложил Андрей.

– Давайте, то есть давай, - теперь она даже засмеялась, и на щеках появился еле заметный румянец.

– Давай прогуляемся после ужина, - предложил Андрей, почти не надеясь на положительный ответ.

– Да, после ужина, я на спевку опаздываю, тогда до вечера?

На спевку Вероника летела как на крыльях. Какое счастье, наконец он обратил на нее внимание. Вероника давно и безнадежно была влюблена в Андрея, который, как говорили у них на регентском, не замечал ее в упор. Встречи с ним в коридорах, в хоре и на спевках были для Вероники сущей мукой. Андрей ее не видел. Он почти всегда был весел. Легко общался с регентшами из их хора, шутил и смеялся с ними. Буднично бросал «привет», «пока». Вероника мечтала хотя бы об этом, но он ни разу с ней даже не поздоровался. А так хотелось, чтобы он и ей сказал «привет».

По природной своей робости она не могла первая с ним ни заговорить, ни даже поздороваться. На других ребят она и не смотрела. Сказывалось теткино монашеское воспитание: та всю жизнь учила ее, как надо блюсти себя, а не как общаться с молодыми людьми. И Вероника блюла, два года тайно наблюдая за Андреем и тайно по нему страдая. О том, что она влюблена, не знал никто, кроме лаврского духовника отца Ефрема, к которому Вероника и ходила изливать свою душу. Как-то отец Ефрем сказал ей: «А ты молись Преподобному Сергию, может, Господь вас и столкнет». Вот Ника и молилась, каждый день ходила на акафист к Преподобному.

Вероника бежала на спевку и думала, как точно выразился отец Ефрем - столкнет. Сегодня она с Андреем именно столкнулась, она восприняла это как предзнаменование, как воспринимают люди сбывшееся пророчество, вот почему она так растерялась и почти лишилась дара речи.

«Столкнет, - думала она, - надо же, столкнул!»

Вероника в одно мгновение забыла даже о том, что у Андрея есть невеста - и не чета ей. Статная, строгая, похожая на институтку из романа образованная москвичка, изысканно и со вкусом одетая. Невеста часто приезжала к нему. Вероника видела, как он сиял и расцветал при ее появлении, как нежно и трепетно брал за руку.

Она смотрела, как они вместе уходили гулять. Смотрела сквозь слезы и понимала, что ее любовь безнадежна. Он обязательно женится на ней, Вероника была уверена, что у них давно все решено и однажды она с горечью увидит сияющее обручальное кольцо на его пальце. Каждый раз, встречая Андрея в хоре, Вероника старалась взглянуть на его правую руку. Она испытывала облегчение, когда видела, что кольца нет, но оно все равно рано или поздно появится, в этом она была уверена. А потом будет рукоположение, его молодая жена будет стоять здесь же, в храме, а Андрея под руки проведут сквозь царские врата к престолу Божьему. Хор будет петь «аксиос, аксиос, аксиос». Прошедший царскими вратами, обратно не возвращается. Вероника придет на его рукоположение и будет тихо плакать где-нибудь в уголке и молить о нем Бога, навсегда прощаясь со своей тайной мечтой. А из алтаря он выйдет уже в подряснике и без обручального кольца, его жена подойдет к нему, и они пойдут вместе. Он, конечно, никогда не узнает о бедной Веронике, ее любви и пролитых слезах.

Вероника не была красавицей. Роста ниже среднего, даже маленького, полноватая. Из-за своего роста и фигуры она постоянно комплексовала. Ей казалось, что у нее очень короткие ноги, короткая шея, короткие пальцы на руках. На хоре, чтобы увидеть ноты, ей приходилось стоять всю службу на цыпочках. До полноты ей было еще далеко, она была просто пухлая - какой-то особой младенческой пухлостью, с белой молочной кожей.

Вероника относилась к типу тех женщин, которые в девичестве бывают приятно обаятельны и умилительны. Но, выходя замуж и рожая детей, обретают существенную полноту и обрюзглость тела. Это тип уютной домохозяйки, нежной и заботливой, которая ждет мужа, печет пироги, растит детей и не ищет в жизни ничего другого, видя в этом свое единственное предназначение. Она всю жизнь будет чтить мужа и благоговеть перед ним, ни разу и ни в чем не возразив ему. Она родит ему много детей, сама всех воспитает и не заметит, как станет бабушкой, плавно занявшись воспитанием уже внуков. На хвори и болезни она не будет обращать внимания, как никогда не будет обращать внимания и на свою внешность.

Выросла Вероника в далеком уральском городке без отца и матери, на попечении строгой тетки-монахини. Краснокомбинатск - так именовался городок - был рабочим поселком при комбинате «Красный фрезергцик». Скучным, серым и пыльным, застроенным панельными пятиэтажками (местное VIР-жилье) и длинными деревянными бараками, жители которых мечтали переселиться в VIР- квартал за выслугой лет. Все население городка в несколько смен работало на заводе, а в выходные беспробудно пило горькую. Примерно половину населения составляли татары, приехавшие на комбинат из соседних татарских деревень. Татары хотя и считали себя мусульманами, в питии от русских не отставали, а по некоторым позициям даже лидировали. Завод вытачивал какие-то скучные болванки для других заводов, грузил ими товарные эшелоны и с грохотом отправлял по железной дороге.

В городке, кроме завода, бараков и пятиэтажек, была одна достопримечательность - железная дорога. Тетка Вероникина тоже когда-то работала на сем замечательном предприятии бухгалтером, но потом решила принять монашеский постриг, уйти со светской работы и с мирской жизнью покончить. Она мечтала уехать в монастырь - в Киев или в Пюхтицы. В советское время монастырей было мало, и попасть туда было не очень просто. И вот, когда она уже получила все благословения ехать в Пюхтицы, оформила необходимые бумаги, появилась маленькая Вероника. Все планы разом рухнули. Теперь тетка мечтала вырастить Веронику и лишь тогда осуществить свою мечту. Она поселилась с Вероникой при храме в соседнем селе, в семи километрах от Краснокомбинатска.