– Ты мне обещаешь, что если крещусь, то буду спасен и познаю Его?

– Это обещаю не я, но Сам Иисус Христос, а я лишь свидетель этому. Выбор только за тобой.

– Тогда я прошу тебя крестить меня. Я хочу получить прощение грехов и лично познать Бога Творца. Сделай это сейчас, не откладывай.

– Ну зачем же так спешить, может, ты еще подумаешь.

– Я не могу откладывать, возможно, меня завтра уже не будет в живых, я это знаю почти наверняка.

Отец Николай задумался.

– Ты точно решил, шо хочешь креститься во имя Святой Троицы?

– Да, я решил.

В ту ночь в полной темноте двое людей тихо вышли из дома священника, прошли через сад и направились к реке. Они шли молча. Горная река в том месте, куда направлялись люди, замедляла свое течение, делая причудливый изгиб. Двое людей вышли к берегу, пели сверчки, тихо шептала вода. Отец Николай крестил Ахмета.

– Крещается раб Божий Александр во имя Отца. Аминь. И Сына. Аминь. И Святаго Духа. Аминь.

В эту же ночь Ахмет-Александр ушел.

Как Алена добралась до станицы В-ской, она не понимала. Был Нальчик и пересадка в автобус на Пятигорск. В Пятигорске еще одна пересадка на В-скую. Ей не хватало десяти рублей, Алена расплакалась, и какая-то женщина сунула ей в руку недостающую десятку. Алена даже не заметила эту женщину, она находилась в полубреду. Силы и рассудок медленно покидали ее.

Был вечер, алое солнце клонилось к закату, когда она вышла из маршрутки на тихой и безлюдной В-ской автостанции. Грязная лохматая собака, словно убитая, лежала в пыли у тротуара. Вечернее тепло поднималось потоками от земли, пахло терпкой травой и разогретыми на дневном солнце тополями. Рядом с закрытым ларьком, выкрашенным зеленой краской, на низенькой табуретке сидела старушка в белом платочке, в ногах у нее стояли эмалированная миска, доверху наполненная семечками, и стакан с горкой.

Алена подошла к старушке.

– Скажите, где живет священник?

Старушка посмотрела на нее подозрительно-вопросительно.

– А ось у церкви, трошки пройти, бачишь серые ворота, у там и проживае, - и старуха махнула рукой в сторону видневшегося за деревьями купола церкви.

– Спасибо, - прошептала Алена.

Старуха проводила ее долгим любопытным взглядом.

Алена шла, еле переставляя ноги, последние двести метров показались ей вечностью. Все тело нестерпимо болело, особенно сбитые в кровь и исцарапанные ноги, во рту пересохло, в голове мутилось. Главное - дойти до этих серых ворот, главное - чтобы он был там. Сердце защемило от этой мысли. Ведь там он, ее Андрей. Какой он теперь? Она не видела его почти десять лет с того самого момента, когда встретила его с женой случайно в Лавре. С тех пор они ни разу не встречались.

Алена подошла к воротам и нажала на кнопку звонка.

Сержант Сергей Баранов дежурил у проходной Ростовской северокавказской военной комендатуры. Вот уже второй час он мучился от невыносимой жары. Ноги в сапогах нестерпимо горели и зудели. Сержант Баранов мечтал о прохладной речке или хотя бы о колонке с водой, на худой случай и ведро с водой сойдет. Бесцветное горячее небо дождя не предвещало.

«Снять бы сапоги и сунуть ноги под струю воды», - мечтал сержант.

Он переминался с ноги на ногу и думал, что эта пытка будет продолжаться еще несколько часов и остается только терпеть, стиснув зубы. Горячий и неподвижный, как из духовки, воздух все более накалялся. Асфальтированный пятачок перед комендатурой начинал напоминать раскаленную сковороду. За пятачком шумели раскидистые тополя, давая вожделенную и недосягаемую тень. Там, под тополями, уютно расположилась серая «Волга» полковника

Адамова. Сержант с завистью посматривал в сторону «Волги»: не потому, что завидовал полковнику, а потому, что завидовал самой машине «Волге», мирно почивавшей в тенечке.

Сергей Баранов решил отвлечься от «Волги», слишком мучительно было туда смотреть, и перевел взгляд на мух, которым, по всей видимости, жара была нипочем, даже, напротив, в удовольствие, если таковые твари вообще способны получать удовольствие. Жирные сонные мухи подолгу зависали на одном месте, издавая приглушенное жужжание военного истребителя, потом внезапно и резко совершали некую ретировку в пространстве, замирая вновь на новом месте дислокации. Мухи несколько отвлекли сержанта от невыносимых страданий. Он даже немного развеселился, глядя на их причудливые движения, как вдруг на дорожке к проходной сержант заметил странного незнакомца, стремительно двигавшегося прямо на него.

«Боевик!» - испуганно подумал сержант и сжал потными ладонями свой «Калашников», преграждая путь подозрительному типу.

– Вы к кому?
– рявкнул сержант что было силы, мгновенно забыв про мух, «Волгу» и горящие в сапогах ноги.

– К полковнику Адамову, - спокойно ответил незнакомец, смотря прямо в глаза перепуганному сержанту.

В это мгновение послышались гул мотора и визг тормозов. Напротив комендатуры резко остановилась светлая «девятка» с сильно тонированными окнами.

– На землю!
– крикнул незнакомец сержанту.

Сержант упал на асфальт, инстинктивно закрыв руками голову.

Стекла «девятки» опустились, и раздался сухой треск автоматных очередей. Зазвенели разбитые стекла. Тело незнакомца странно затряслось и рухнуло рядом с распластавшимся на земле сержантом. Все стихло так же внезапно, как и началось. Перепуганный сержант вжимался в горячий асфальт, боясь пошевелиться. Рядом в луже крови, неестественно подвернув ногу и устремив к небу широко раскрытые неподвижные глаза, лежал незнакомец.